Украшения строптивых   ::   Миронов Арсений

Зрелищно, как монстры из первого сна Софьи Павловны, пошел третий бунчук – рыцари-угадаи. Черны как смерть и дыбом волоса! Тут с громом распахнули двери какие-то не люди и не звери… Нас провожают стон… рев… хохот… свист чудовищ!

Да-да, стон и свист. Это снова заныли трубы, чаще-чаще-гуще застучали поганые сердца шаманских барабанабатов. Обгоняя тяжелых унгуннов, вперед вынеслась лихая ватага бойцов психологической поддержки: тридцать волшебников и злобных музыкантов с бичами, перьями, трещотками, жезлами… Наводят порчу, заклинают ветер, творят землетрясения и гром… Вот они, политруки Кумбал-хана. Визжат, танцуют в седлах, роняют по ветру вязкую слюну… Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой.

Эти-то парни и лягут первыми.

Я так хочу. Пусть первый залп накроет их, а не унгуннов. Страшны унгунны, но волхвы лютее. Ах, злые языки страшнее пистолета! Вот верное наблюдение, золотое правило родного фамусовского общества, на защите которого я сегодня немного постою.

Я и мои камнеметы.

– Вот этих затейников. Всех сразу, – зачарованно прошептал я царю Леваниду. – Очень прошу. Чтобы ни одного… ни души… и чтоб на семена не осталось…

– Сделаем, дорогой! – улыбнулся голос Леванида из-под сурового забрала.

Загорелые руки алыберов легли на рычаги…

И я понял: нет звука слаще, чем рев разгневанного железного скорпиона. Жахнуло, как сказал бы Бисер, и жахнуло преславно. Белыми искрами брызнуло в стены, от грохота тонко заорали лошади – одну кобылу волной ужаса сбило с ног.