Ваше благородие   ::   Чигиринская Ольга Александровна

Пьяный, как монах после Великого Поста — с одной чарки, жил от секунды к секунде, подбирая один золотой орешек за другим, врываясь и выскальзывая, не задумываясь о той, что вышла в путь вместе с ним. Она теперь существовала отдельно, она просто не могла ощутить жизнь так, как мог сейчас он. Ей требовалось больше, он это где-то понимал, но понимание осталось далеко позади. Он уже не мог остановиться, он не контролировал ничего, повлиять на происходящее мог не больше, чем младенец — на процесс своего рождения. Он скользил вниз, к ослепительному холоду и свету, к последнему приступу удушья и первому вдоху, к обретению жизни и принятию смерти.

ДА!!!

Он слишком поздно почувствовал, что оказался один на этом пути.

Темнота. Силуэты и тени. Дрожь в руках. Липкий воздух.

Он разомкнул объятия. Сел на пол, поправил штаны. Рубашка висела на одном плече, как гусарский ментик, он снял ее, швырнул в кресло. Положил голову на сомкнутые Тамарины бедра.

Отдышаться. Прийти в себя.

— Где ты был? — спросила она.

— Beyond.

— Ложись рядом.

Он поднялся с колен, лег рядом с ней на постель. Не сразу сообразил, что так пакостно давит в бок — оказалось, пряжка расстегнутого брючного ремня.

По-военному. Не раздеваясь. Хорошо, хоть ботинки снял. Скотина.

Он выругал себя последними словами, но легче не стало.

Что-то было между ними. Поострее и похолоднее, чем пресловутый меч Тристана. Он не заметил, потому что был слишком занят собой.