Великий перелом   ::   Тeртлдав Гарри

Он пояснил в свою очередь:

— Мои родители приехали из Польши перед Первой мировой войной, так чтоя родился здесь.

Он подумал, стоило ли говорить ей об этом: немецкие евреи временами задирали носы перед своими польскими кузенами.

Но она сказала:

— Значит, вам повезло больше. Уж через что мы прошли… а ведь мы сбежали еще до того, как началось самое худшее. А в Польше, говорят, было даже хуже.

— Все, что говорят, — правда, — ответил Дэвид, — Вы когда-нибудь слышали передачи Мойше Русецкого? Мы с ним кузены, я разговаривал с ним после того, как он сбежал из Польши. Если бы не ящеры, то в Польше сейчас не осталось бы ни одного еврея. Мне противно чувствовать себя благодарным им за это, но так уж вышло.

— Да, я слышала, — ответила Наоми. — Ужасные вещи. Но там по крайней мере они кончились, а в Германии продолжаются.

— Я знаю, — сказал Гольдфарб и медленно отпил свое горькое. — И нацисты нанесли ящерам столько же ударов, как и любой другой, а может быть, и больше. Мир сошел с ума, он становится колодцем, полным крови.

Бэзил Раундбуш разговаривал с блондином, офицером Королевского военно-морского флота. Теперь он обернулся и обнаружил свежую пинту возле локтя — и Наоми за стойкой. Он выпрямился. Он умел включать свои двести ватт шарма так, как большинство мужчин включают свет.

— Прекрасно, прекрасно, — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Вкус нашего трактирщика, несомненно, повысился. Где он нашел вас?

«Это уже не смешно», — подумал Гольдфарб.