Великий поход за освобождение Индии   ::   Залотуха Валерий

На нем не было ремня и портупеи, и потому гимнастерка напоминала бабью рубаху, но зато высокие хромовые сапоги сияли почти зеркальным блеском. Иван сел на табурет, не убирая рук с груди, закинул ногу на ногу и оглядел всех — насмешливо и снисходительно. Рядом, тяжело дыша, смущенно переминался часовой. На каждом его сапоге налипло не меньше чем по пуду грязи.

— Значит, так, — глухо заговорил председатель, — судим Новика... Новикова Ивана. За матершинство и рукоприкладничество. Рассказывай, Козленков.

Из первого ряда с готовностью поднялся щуплый, мелкий мужичишка с черным заплывшим глазом и охотно заговорил:

— Все как на духу скажу, товарищи! Ругался он, ругался по матушке и по-всякому, а как я его поправил, он ка-а-ак!..

— На какие буквы ругался? — перебил его Шведов.

— На буквы? — не понимал Козленков.

— Ясное дело — на буквы. Или ты на весь революционный суд матюганить станешь? — Председатель почти не скрывал своей неприязни к потерпевшему.

— На буквы, значит? — кивнул Козленков и стал загибать пальцы. — На букву “ведя”, на букву “глаголь”, на букву “добро” было, на букву “есть” тоже есть, на букву “живете” много, на букву “хер” вообще сколько раз...

После каждой буквы зал одобрительно вздыхал, вспоминая хором, и председатель затаенно улыбался в вислые усы, кивая сам себе еле заметно, подтверждая свое знание любого непечатного слова.

Когда незагнутых пальцев на руках потерпевшего не осталось, он опустил руки и прибавил расстроенно:

— И это еще...