Внедрение   ::   Уотсон Йен

Цвинглер не раскрывал карт, не объясняя цели визита и проявляя интерес, главным образом, к работе Блока. Однако Соул чувствовал, что Цвинглера гораздо больше интересовал персонал. Чувство неясной тревоги нависло во время разговора о том, что расположено в секретном крыле клиники. Еще высокого гостя заинтриговал секретный препарат, который им удалось создать в Гэддоне. Правда, пока Соул никак не мог понять, в чем тут дело.

– Что касается организации, – говорил американец Сэму Баксу, – то экспериментальная часть Гэддона устроена неплохо. Однако вне Блока дети содержатся, как в любой клинике. Вы считаете это нормальным?

– Так и должно быть, Том. Понимаете, проводить коррекцию дефектов речи и отправлять детей в подвал – разговаривать на «дефективных» языках, – это как две половинки одного целого. Терапия и эксперимент – две части одного процесса, которые сводятся в компьютере. У нас еще столько работы для нашего… мальчика для битья по клавишам – Лайонела.

На упоминание своего имени Лайонел Россон ответил изящным кивком, отбрасывая гриву. Он был единственным из отдела, кто никогда не ерепенился и ничем не выражал недовольства. Смирный, как конь. Его присутствие создавало атмосферу доброты и невинности.

– Стало быть, вы занимаетесь исправлением языка в общем секторе, а его «искривлением» – в закрытом, так сказать, подвале? И то, что плохо у одной группы детей, помогает вам в работе с другой группой?

– Примерно так. Только ваше «плохо», Том, несет несколько иной оттенок.