JК
Во имя рейтинга :: Мусаниф Сергей
Страница: 61 из 398Вдумайся сам: любые изменения, которые Алекс может произвести в прошлом, находятся в прошлом относительно нашего времени, и мы в любом случае имеем то, что имеем сейчас.
– А может быть, изменения уже произошли, только мы не можем их заметить, потому что изменились мы сами.
– Тогда чего волноваться?
– Когда Алекс вернется сюда, он может и не узнать наш мир.
– Лажа, – сказал я. – Настоящее остается неизменным.
Макс вздохнул:
– Мне бы твою уверенность.
– Моя уверенность основана на фактах. Я не вижу никаких парадоксов вокруг проекта.
– Возможно, еще просто слишком рано.
– Ты слишком нервный для режиссера, – сказал я.
– А ты слишком спокойный для аналитика, – не остался в долгу Макс.
И вовсе я не спокойный. Просто я принимаю мир таким, каков он есть. Все равно, раз уж мистеру Картрайту втемяшилось в голову отправить в прошлое своего агента, никто его не мог от этого отговорить. Да и мне самому было любопытно, что может нарыть в древнегреческом эпосе профессиональный разведчик.
«Принцип бабочки» меня не слишком волновал по вышеизложенным причинам. Если прошлое способно меняться от действий полковника Трэвиса, то оно уже изменилось.
Академик Северов совершенно не опасается возникновения темпорального парадокса, демонстрируя всем желающим какие-то свои теоретические выкладки, снабженные неимоверным количеством формул и графиков, которые до конца никто, кроме самого академика, не понимает.
– А может быть, изменения уже произошли, только мы не можем их заметить, потому что изменились мы сами.
– Тогда чего волноваться?
– Когда Алекс вернется сюда, он может и не узнать наш мир.
– Лажа, – сказал я. – Настоящее остается неизменным.
Макс вздохнул:
– Мне бы твою уверенность.
– Моя уверенность основана на фактах. Я не вижу никаких парадоксов вокруг проекта.
– Возможно, еще просто слишком рано.
– Ты слишком нервный для режиссера, – сказал я.
– А ты слишком спокойный для аналитика, – не остался в долгу Макс.
И вовсе я не спокойный. Просто я принимаю мир таким, каков он есть. Все равно, раз уж мистеру Картрайту втемяшилось в голову отправить в прошлое своего агента, никто его не мог от этого отговорить. Да и мне самому было любопытно, что может нарыть в древнегреческом эпосе профессиональный разведчик.
«Принцип бабочки» меня не слишком волновал по вышеизложенным причинам. Если прошлое способно меняться от действий полковника Трэвиса, то оно уже изменилось.
Академик Северов совершенно не опасается возникновения темпорального парадокса, демонстрируя всем желающим какие-то свои теоретические выкладки, снабженные неимоверным количеством формул и графиков, которые до конца никто, кроме самого академика, не понимает.