Ночные бульвары   ::   Райнов Богумил

Но, с другой стороны, где гарантия, что выплыв, я продолжу делить с ней постель? И она просто оставила меня вариться, и хотя никогда ни в чем со мной не соглашалась, предоставила мне делать то, что мне хочется, и говорить то, что мне вздумается.

- На что ж ты тогда жалуешься?

- Ни на что. Ни на что не жалуюсь. Я привык к ее людям, разговорам, кафе. Привык к "кальвадосу", потому что без "кальвадоса" ночи с Жизелью были бы невыносимы. Привык к безделью. На что мне жаловаться? Однажды вечером, поднявшись в студию, Жизель застала меня за тем, как я пьяный рисую абстрактную живопись.

- Вот обрадовалась-то, наверно...

- Не думаю. "Абстрактную живопись под "кальвадосом" не делают, - сказала она мне. - Слишком сильным себя мнишь, если шутя ее создать решил..." Этот назидательный тон! Она всегда меня бесила им... Особенно когда была права. Потому что из моих абстракций действительно ничего не выходило.

На другой день я попробовал снова - и снова безуспешно. И ожесточился. Закрылся на целый месяц и извел не знаю сколько полотен и наконец снова позвал Жизель. Она небрежно прошлась вдоль прислоненных к стене картин, в двух-трех местах задержалась, потом сказала:

- Видишь? Не так это легко. Местами попадается кое-что по мелочам, но, в общем и целом, пейзаж скорее отчаивающий.

- А чем это полотно, осмелюсь спросить, хуже де-Сталь или Полякова, или того, что у Поллока?

- Не знаю чем. Дело в том, что они это сделали раньше тебя. Все это уже сделано, пойми. Ты подражаешь.