JК
Воля павших :: Верещагин Олег
Страница: 246 из 456Расти бы мне из двух корней!
Жаль – Черногория не стала второюродиной моей!..
Он умолк. И, чтобы не молчать, чтобы хоть что-то сказать в наступившей тишине, сказал:
– Вот.
– Благо тебе, Вольг, – откликнулся Гоймир. – Благо тебе.
И отвернулся в море.
А Олег необычайно отчетливо вспомнил, когда он выучил эту песню. Весной 99-го, когда НАТО бомбило Югославию, вот когда. Отец смотрел новости, ругался сквозь зубы, а потом уходил к себе в комнату и ставил кассету. А на небе горели, взрывались дома и с гулом плыли над взлетными полосами бездушные и высокомерные «файтинг фалконы», «иглы», «торнадо», «хорнеты», «тандерболты»…
Как тот данванский фрегат, что придавил его, четырнадцатилетнего славянского мальчишку, на железнодорожной просеке. Придавил ужасом, мощью, беспомощным сознанием собственного ничтожества перед проплывающей в небе броневой тучей…
А еще вспомнилось тоже виденное по телевизору – люди, взявшись за руки, стоят на мостах и глядят в пересеченное пунктирами очередей завывающее небо. Женщины стоят, дети и старики.
Нельзя прятаться от опасности. И если уж совсем нет сил – одолеть врага, если не осталось даже надежды – так надо подняться в рост и, глядя ему прямо в глаза, сказать: «Стреляй, сволочь».
И пусть тогда убивает.
Это – тоже победа.
* * *
В последующие дни у Олега было много возможностей снова и снова пожалеть о необдуманном решении принять участие в ОЧЕНЬ плохо продуманной, подготовленной и управляемой экспедиции.
Жаль – Черногория не стала второюродиной моей!..
Он умолк. И, чтобы не молчать, чтобы хоть что-то сказать в наступившей тишине, сказал:
– Вот.
– Благо тебе, Вольг, – откликнулся Гоймир. – Благо тебе.
И отвернулся в море.
А Олег необычайно отчетливо вспомнил, когда он выучил эту песню. Весной 99-го, когда НАТО бомбило Югославию, вот когда. Отец смотрел новости, ругался сквозь зубы, а потом уходил к себе в комнату и ставил кассету. А на небе горели, взрывались дома и с гулом плыли над взлетными полосами бездушные и высокомерные «файтинг фалконы», «иглы», «торнадо», «хорнеты», «тандерболты»…
Как тот данванский фрегат, что придавил его, четырнадцатилетнего славянского мальчишку, на железнодорожной просеке. Придавил ужасом, мощью, беспомощным сознанием собственного ничтожества перед проплывающей в небе броневой тучей…
А еще вспомнилось тоже виденное по телевизору – люди, взявшись за руки, стоят на мостах и глядят в пересеченное пунктирами очередей завывающее небо. Женщины стоят, дети и старики.
Нельзя прятаться от опасности. И если уж совсем нет сил – одолеть врага, если не осталось даже надежды – так надо подняться в рост и, глядя ему прямо в глаза, сказать: «Стреляй, сволочь».
И пусть тогда убивает.
Это – тоже победа.
* * *
В последующие дни у Олега было много возможностей снова и снова пожалеть о необдуманном решении принять участие в ОЧЕНЬ плохо продуманной, подготовленной и управляемой экспедиции.