О, счастливица!   ::   Хайасен Карл

Пухл собирался сказать что-нибудь о сраной спортивной машине Тони, охваченной пламенем, хитро намекнуть, что это их с Бодом заслуга – чтобы Эмбер поняла серьезность его намерений. Но он не был уверен, что ей хватит сообразительности связать одно с другим или что она хотя бы из тех женщин, на которых поджог может произвести благоприятное впечатление.

– Еще по одной? – спросила она.

Пухл перебил:

– Время, когда с работы уходишь?

– Поздно.

– Насколько поздно?

– Очень поздно.

Бод Геззер вмешался:

– Принеси нам еще четыре.

– Сейчас, – благодарно кивнула Эмбер и убежала.

– Вот дерьмо! – пробурчал Пухл. Может, дело и впрямь в пластыре. Пухл подозревал, что пластырь нисколько бы ее не волновал, узнай она, что скоро он станет миллионером.

Бод посоветовал ему отступиться.

– Вспомни, что я тебе говорил – не высовывайся. К тому же ты пугаешь девчонку.

Двумя пальцами Пухл ловко извлек осколок куриной кости из нёба и осведомился:

– А когда ты в последний раз ебал что-нибудь окромя собственной ладони?

Бод Геззер заявил, что его долг как белого человека – быть чрезвычайно щепетильным в распространении своего семени.

– Своего чего? – фыркнул Бод.

– Так это называется в Библии. Семя.

– Ружей и телок никогда не бывает много. Ты сам говорил.

Ну, говорил, уныло подумал Бод. По правде сказать, он не хотел, чтобы Пухл отвлекался на малышку из «Ухарей» или на любую другую женщину, пока они не заберут лотерейные деньги. А там уже будет масса времени на дикую еблю.