JК
О, счастливица! :: Хайасен Карл
Страница: 414 из 489Очевидно, творилось что-то подозрительное, иначе Синклер торчал бы в вестибюле, жизнерадостно ожидая своей очереди у кафедры.
Ответред был в курсе сплетен вокруг смерти Тома, но предпочел рискнуть и подставиться под удар. Помимо прочего, он был глубоко убежден в том, что местные власти слишком некомпетентны и не в силах прояснить подлинные обстоятельства (каковы бы они ни были) рокового взрыва в доме Кроума. А за отсутствием альтернативных объяснений ответственный редактор был готов продвигать первую «Амелию» своей газеты как посмертную дань павшей звезде. Если до весны непрочный мученический статус Кроума не будет повержен потоком неловких открытий личного характера, ответред, возможно, попробует сплавить заявку в Пулитцеровский комитет. Почему бы, черт возьми, и нет?
– Я сожалею – мы сожалеем, – сказал он в заключение, – что Том не может сейчас быть с нами и отпраздновать этот момент. Но все мы в «Реджистере» будем вспоминать его сегодня и всегда с гордостью и восхищением. Его самоотверженность, его дух, его преданность журналистике продолжают жить в этом отделе…
Ответственный редактор про себя морщился, произнося речь: слова выходили банальными и стандартными. Аудитория перед ним трудная, он ожидал услышать приглушенную остроту или брюзжание. Поэтому быстро перешел к гвоздю программы:
– А теперь мне хотелось бы представить вам одного крайне важного человека – жену Тома, Мэри Андреа, которая проделала очень долгий путь, чтобы быть с нами и поделиться воспоминаниями.
Ответред был в курсе сплетен вокруг смерти Тома, но предпочел рискнуть и подставиться под удар. Помимо прочего, он был глубоко убежден в том, что местные власти слишком некомпетентны и не в силах прояснить подлинные обстоятельства (каковы бы они ни были) рокового взрыва в доме Кроума. А за отсутствием альтернативных объяснений ответственный редактор был готов продвигать первую «Амелию» своей газеты как посмертную дань павшей звезде. Если до весны непрочный мученический статус Кроума не будет повержен потоком неловких открытий личного характера, ответред, возможно, попробует сплавить заявку в Пулитцеровский комитет. Почему бы, черт возьми, и нет?
– Я сожалею – мы сожалеем, – сказал он в заключение, – что Том не может сейчас быть с нами и отпраздновать этот момент. Но все мы в «Реджистере» будем вспоминать его сегодня и всегда с гордостью и восхищением. Его самоотверженность, его дух, его преданность журналистике продолжают жить в этом отделе…
Ответственный редактор про себя морщился, произнося речь: слова выходили банальными и стандартными. Аудитория перед ним трудная, он ожидал услышать приглушенную остроту или брюзжание. Поэтому быстро перешел к гвоздю программы:
– А теперь мне хотелось бы представить вам одного крайне важного человека – жену Тома, Мэри Андреа, которая проделала очень долгий путь, чтобы быть с нами и поделиться воспоминаниями.