Все перемены - к лучшему   ::   Бодров Виталий

Просто сон в кровати и непременно под одеялом стал для него своего рода привычкой, и он вовсе не собирался от нее отказываться. Теперь он понимал, почему люди так заботливо относятся к своей постели. Чтобы сны были слаще. Красивый и интересный сон нипочем не придет к спящему, если постель его неуютна. Вампир вздохнул с сожалением. Ему сны давно уже не снились. С тех самых пор, как он перестал быть человеком.

…Когда девушка, по которой он сходил с ума, обнажила клыки и нежно сказала: «Иди ко мне!», он оцепенел. Не было страха, ужаса смерти, только странное оцепенение. Он шагнул вперед, не сводя с нее восхищенного взгляда. И она запела. Запела не Песнь Предвкушения, а Песнь Крови. Тогда он не видел разницы, да и не мог видеть. Волна вибрирующих звуков, вызывавших ужас и восторг, окатила его, добралась до сердца. Он всегда сходил с ума от прекрасной музыки, а эта была верхом совершенства. Задыхаясь в экстазе, он сам подставил ей горло. Ее язык, ласкающий его шею… Волосы, черной волной накрывшие его лицо… Глаза, в которых была Ночь… Короткий, восхитительный в своем совершенстве миг боли… Он закричал бы от наслаждения, если б мог кричать. Струйка крови, фонтаном бьющая из сонной артерии….

«Ты — мой», — шепнула она, блеснули в полумгле клыки.

«Я — твой», — шепнул он в ответ.

…Люди называют это инициацией. И здесь они правы, вампир может сделать вампиром любого человека. Не часто, раз в примерно в сто лет. Он, Аскарон, хоть и прожил уже два столетия с лишним, до сих пор не инициировал никого.