JК
Банк :: Данилов Всеволод
Страница: 74 из 349 — Вам для чего мозги даны были? Для чего мы их знаниями годами фаршировали? Чтоб вы себе стойла уютные состроили?! Или все-таки чтоб другим рядом с вами теплее было? Я уж не говорю, что себя как ученых списали, ну да — вычеркнули и забыли. А о тех, кто растил вас, об альма-матер вашей — не о себе, имя Мельгунова, слава богу, не из последних. — Он потряс сухой ладошкой. — О святом говорю — о науке. Вот сидите оба, холеные, друг перед другом кичитесь…
— Юрий Игнатьич, ну поклеп же, — заерничал было Макс, но прервался под повелительным жестом. А Забелин и не возражал — бил Мельгунов по площадям, давно пристрелянным им самим.
— Вот верите, мужики, без кокетства скажу — иной раз кажется, лучше б в восьмидесятых загнулся, когда подъем этот был, эйфория всеобщая. И я ведь, старый дурак, со всеми увлекся. Умер бы тогда — и не видел бы теперь, как все, что десятилетиями… Да столетиями! Не в семнадцатом году, почитай — в семнадцатом веке — начиналось. Чему отдался — и на глазах в ничто. С коллегами западными стараюсь реже видеться. Приглашают. Помочь вот даже предлагают, — кивнул он в сторону пачки писем, сваленных в углу «матерого» письменного стола. — А я не еду. Это они ко мне всю жизнь за наукой ездили. И чтоб я теперь перед ними с протянутой рукой!
— Школа Мельгунова, — ностальгически припомнил Макс.
— То и стыдно. Нет уж той школы. Институт — коробка одна. А внутри — выжиги какие-то куроводят.
— Ну, директор-то института, сколь я знаю, по-прежнему уважаемый Юрий Игнатьевич, — осторожно подправил увлекшегося учителя Забелин.
— Того особо стыжусь.
— Юрий Игнатьич, ну поклеп же, — заерничал было Макс, но прервался под повелительным жестом. А Забелин и не возражал — бил Мельгунов по площадям, давно пристрелянным им самим.
— Вот верите, мужики, без кокетства скажу — иной раз кажется, лучше б в восьмидесятых загнулся, когда подъем этот был, эйфория всеобщая. И я ведь, старый дурак, со всеми увлекся. Умер бы тогда — и не видел бы теперь, как все, что десятилетиями… Да столетиями! Не в семнадцатом году, почитай — в семнадцатом веке — начиналось. Чему отдался — и на глазах в ничто. С коллегами западными стараюсь реже видеться. Приглашают. Помочь вот даже предлагают, — кивнул он в сторону пачки писем, сваленных в углу «матерого» письменного стола. — А я не еду. Это они ко мне всю жизнь за наукой ездили. И чтоб я теперь перед ними с протянутой рукой!
— Школа Мельгунова, — ностальгически припомнил Макс.
— То и стыдно. Нет уж той школы. Институт — коробка одна. А внутри — выжиги какие-то куроводят.
— Ну, директор-то института, сколь я знаю, по-прежнему уважаемый Юрий Игнатьевич, — осторожно подправил увлекшегося учителя Забелин.
— Того особо стыжусь.