Банк   ::   Данилов Всеволод

Там такие есть верблюжьи яблоки. Яблоко ветром вырвет и мотает — мотает по пустыне. Так вот надо ли ему за это пенять? — И Максим потянулся к недопитой рюмке.

— И то правда, — вступилась Майя Павловна. — Чего ты, Юрий Игнатьич, парня-то травишь? Разве он виноват, что так живем? И так вон чуть с самолета — и к тебе.

Она натолкнулась на насупившийся взгляд мужа, деланно всполошилась:

— Совсем забыла чайник поставить. Розетка, правда, барахлит.

— Юрий Игнатьевич, вы нас уж очень-то мордой по столу не возите. — Макс дождался, когда Майя Павловна выйдет. — Хоть мы и свиньи, но вашего скотного двора. Не чужого.

— Хотя мне-то и впрямь прощения нет, что за столько лет ни разу, — склонился покаянно и Забелин. — Но слышал, что вы на царстве. Ну и считал по привычке: раз так, все, стало быть, в норме. До сих пор не знаю, что там между нами произошло: истинное или придуманное, — Макс, заметив, как при этих словах зло «стрельнул» глазом Мельгунов, под столом ущипнул Забелина за коленку, — но только вы для нас тот, кого предать невозможно. Кого предать, как себя.

— Как излагает, — позавидовал Максим.

— Словом, Юрий Игнатьевич, я здесь. И хочу помочь.

— Хотим.

— Хотим. Но для того знать надо, где вы сейчас стоите. Мельгунов — флаг гордый. А вот что под ним?

— Дело под ним гибнет, ребята. И люди гибнут или мельчают. Вот что худо. Не хочется об этом.