JК
Вверх по светлой реке :: Фармер Филип Жозе
Страница: 1 из 55---------------------------------------------
Фармер Филип Жозе
Вверх по светлой реке
Филип Хосе Фармер
Вверх по светлой реке
1
Эндрю Пакстон Дэвис склонился навстречу ветру, дующему со скоростью пятнадцать миль в час. Он стоял на краю тисовой доски длиной в пятьдесят футов, толщиной в три дюйма и шириной в четыре с половиной. Тридцать футов доски поддерживала балка, установленная по углом сорок пять градусов и упирающаяся другим концом в башню. Оставшиеся двадцать футов образовывали нечто вроде трамплина для прыжков в воду. Дэвис ощущал, как доска прогибается под его тяжестью.
От земли его отделяло триста футов пустоты, но он ясно слышал рев и вопли толпы, а иногда различал и отдельные слова. Почти на всех задранных вверх лицах читались нетерпение или злоба, и лишь изредка он замечал страх или сочувствие.
Еще двенадцать футов разделяли конец доски, на которой он стоял, от начала другой, напротив -- такой же длинной и узкой. Но конец его доски прогнулся под его тяжестью и потому находился на пять дюймов ниже конца противоположной.
Если он сумеет перепрыгнуть с одной доски на другую, то обретет свободу. Император пообещал, что любой "преступник", которому это удастся, получит право беспрепятственно покинуть его страну. Впрочем, выбора -- прыгать или нет -- не предоставлялось. Любой, совершивший тяжкое преступление, приговаривался к этому испытанию.
Люди внизу или подбадривали его, или надеялись, что он упадет.
Фармер Филип Жозе
Вверх по светлой реке
Филип Хосе Фармер
Вверх по светлой реке
1
Эндрю Пакстон Дэвис склонился навстречу ветру, дующему со скоростью пятнадцать миль в час. Он стоял на краю тисовой доски длиной в пятьдесят футов, толщиной в три дюйма и шириной в четыре с половиной. Тридцать футов доски поддерживала балка, установленная по углом сорок пять градусов и упирающаяся другим концом в башню. Оставшиеся двадцать футов образовывали нечто вроде трамплина для прыжков в воду. Дэвис ощущал, как доска прогибается под его тяжестью.
От земли его отделяло триста футов пустоты, но он ясно слышал рев и вопли толпы, а иногда различал и отдельные слова. Почти на всех задранных вверх лицах читались нетерпение или злоба, и лишь изредка он замечал страх или сочувствие.
Еще двенадцать футов разделяли конец доски, на которой он стоял, от начала другой, напротив -- такой же длинной и узкой. Но конец его доски прогнулся под его тяжестью и потому находился на пять дюймов ниже конца противоположной.
Если он сумеет перепрыгнуть с одной доски на другую, то обретет свободу. Император пообещал, что любой "преступник", которому это удастся, получит право беспрепятственно покинуть его страну. Впрочем, выбора -- прыгать или нет -- не предоставлялось. Любой, совершивший тяжкое преступление, приговаривался к этому испытанию.
Люди внизу или подбадривали его, или надеялись, что он упадет.