Один день Аркадия Давидовича   ::   Черкасов Дмитрий

Аркадий Давидович Клюгенштейн, рост которого заметно превышал отметку в два метра, легко перегнулся через невысокую ограду, протянул мощную волосатую руку, одним ударом которой он был способен нокаутировать годовалого бычка, и аккуратно постучал костяшками пальцев по жестяной крыше домика.

— Эй, братан, просыпайся... Мы на тебя посмотреть пришли...

Кроль и ухом не повел.

— Может, он сдох? — предположил Григорий Штукеншнайдер, статью и габаритами ничуть не уступавший другу Аркадию.

— Не, вон, блин, усами шевелит, — Глюк покачал головой.

— Ну и что? — Не согласился Телепуз. — Это, блин, еще ни о чем не говорит... Помнишь, я тебе рассказывал про того барыгу, который с Горынычем поспорил, кто больше выпьет [3] ? Ну, блин, который помер?

— Помню, конечно, — закивал Клюгенштейн. — Такое, блин, трудно забыть...

— Так вот, — Штукеншнайдер переступил с ноги на ногу, — Данька рассказывал, что у того, блин, усы и после смерти шевелились... Типа, под стол упал, блин, подергался децл [4] и затих. Но усишками еще долго шевелил... И регулярно, блин. Полежит-полежит спокойно, потом усами пошевелит и снова застывает...

— Как это так? — удивился Клюгенштейн.

— Ну, не зна-аю, — протянул Телепуз. — Но факт, блин, удостоверен лично Горынычем.

Братки помолчали, отдавая должное Даниилу Колесникову по кличке Горыныч, всегда отвечавшего за любое свое сказанное слово, по причине чего его сильно боялись нечистые на руку подшефные бизнесмены и очень не любили сотрудники правоохранительных структур.