За гранью   ::   Шепелёв Алексей

Последний сон, который увидел контр-адмирал Ирмантас Мартинович Гаяускас, был добрым и светлым. Стоял яркий и теплый солнечный день. За бортом баркентины «Альтаир» весело плескалось летнее море. Сидя у брашпиля, старый морской волк Альфред Мартинович Гаяускас (тогда, в марте семнадцатого, выдавая юного Густава фон Лорингера за своего племянника, папин вестовой придумал почему-то ему имя Альфред) покуривал папиросу и степенно беседовал с сидящим рядом мальчишкой. Паренек оказался влюбленным в море и ветер, и появление старой баркентины в гавани для него было светом в окошке. Вот и сейчас, глядя на старого боцмана (в этой, несостоявшейся, жизни он не стал ни адмиралом, ни капитаном, но это его не сильно огорчало) широко раскрытыми зелеными глазами, он чуть дрожащим голосом спросил:

— Говорят, парусников на свете все меньше и меньше остается. Говорят, их скоро совсем не будет. Правда?

— Неправда, — убежденно ответил Гаяускас. — Когда появились машины, глупые люди говорили, что на свете не останется лошадей. Разве это так? Паруса будут всегда, пока есть на свете три вещи.

— Какие?

— Ты и сам знаешь. Очень просто. Во-первых, море…

— Во-вторых, ветер! — радостно перебил его мальчик. — А в-третьих?

Имя мальчишки ему никак не удавалось вспомнить, но это было неважно. Затянувшись, Гаяускас ответил.

— Люди, Мальчик. Такие, как ты.

А дальше — только слепящий глаза свет Солнца, отраженный поверхностью моря.



ЭПИЛОГ. ГОРОД, ГДЕ СХОДЯТСЯ ЛЮДИ.

МОСКВА.