Занавес молчания   ::   Быстров Андрей

Не успеет он подвергнуть себя действию импульсной программы, как его попытаются превратить в раба фразой о Ленноне… Но получится ли у них? Человек – не машина, он может сопротивляться. Одно дело, когда он пассивно следует за событиями или не знает, что с ним творят, и другое – когда он подготовлен, заряжен на борьбу. Хотя, возможно, это всего-навсего самообман и они сильнее его… Но иного выхода нет. И сделать это нужно не откладывая, потому что другого времени может не быть.

Профессор закрыл глаза. Он был сосредоточен, но едва ли спокоен. Он хорошо представлял себе угрозу для собственной психики. Если ему удастся разблокировать память, информация придет к нему не как что-то далекое, почти отвлеченное, как случилось бы в его санкт-петербургской квартире, прослушай он тогда подмененный диск. Это будет взрыв… После посещения Темной Зоны.

Открыв глаза, он опустил пальцы на клавиатуру…

И был взрыв. За колонками цифр, за изящными уравнениями и стройными графиками теснились образы ужаса, воплощались тени совершенных Илларионовым преступлений, метались чудовищные призраки человеческого страдания. И снова тот неотвратимый и отстраненный взгляд ИЗВНЕ… Не ощущение. Безусловная реальность. Искупление – вот слово, которое черными буквами тянулось через лист стремительно заполняющейся памяти профессора. Искупить свою вину, попытаться спасти не себя – других.

Действия Илларионова за компьютером не вызвали чьей-то реакции, по крайней мере очевидной и незамедлительной.