Он убил меня под Луанг-Прабангом   ::   Семенов Юлиан Семенович

- Пора трогать, а? Надо ж равнину проскочить в сумерках. Мы там как мишень: голое место... Ни камня, ни деревца... А то, может, поживем тут денек? А?

- Нет, поедем, - сказал Степанов.

Он очень торопился сейчас, потому что ему надо было как можно скорее рассказать людям про то, что он здесь увидел.

- Скажи ему, чтоб он не горевал, - сказал Ситонг. Вы ж одного поля ягоды - ненормальные... Скажи ему, что прожить можно и без руки.

- Прожить, - кивнул головой Бут. - Именно - прожить.

- Будто ты не можешь жить без этих своих рисунков... - сказал Ситонг.

Кхам Бут поглядел на Степанова, словно ища у него защиты.

- Жить - нельзя. Прожить - можно.

- Брось, - сказал Ситонг. - Надо только сказать себе злое слово. Надо уметь быть сильным.

- Сильнее себя человек быть не может, - сказал Степанов.

- Может, - упрямо повторил Ситонг. - Может. Человек все может.

- Я пробовал рисовать левой, - словно оправдываясь, сказал Бут, - но это очень плохо. Я почувствовал себя немым: все слова слышу, а сказать ничего не могу. Я пробовал к этой культе, - он тряхнул обрубком правой руки, - привязывать кисть. Ничего у меня не вышло, мазня одна... Вышла мазня... Я говорил себе: если ты настоящий художник, пусть тебе отрубят обе руки - не погибнешь; если есть что сказать людям - ты скажешь этой песней. Пусть отрежут язык - ты все равно будешь думать свое. Я так сначала говорил себе... А когда попробовал привязать кисть к культе и ничего не вышло, тогда я...