Застенок   ::   Иртенина Наталья

Вот… это вот так, это сюда…

— Ну, Роман Вячеславич, ты не прав. Сильно не прав.

Решать вопрос отправились к шефу. Тот присудил победе Васе. А затем, косо стрельнув глазом по завлиту, пригласил его зайти попозже.

— Да, кстати, коллега, — заговорил Вася в коридоре. — Книжка мне тут одна в руки попалась. Так вот, интересуюсь я — такой графоман соцреализма Вячеслав Полоскин случайно не приходится тебе кем-нибудь?

— Приходится. Это мой отец, — покраснев, ответил Роман.

Вася присвистнул.

— А что, Роман Вячеславич, тоже, небось, кропаешь по ночам какой-нибудь романец? Амазонку в Булонском лесу насилуешь? А? Стопами почтенного родителя? Что, угадал? Ладно, не тушуйся. — Вася снисходительно потрепал его по плечу и пошел работать.

Густой пунцовый окрас медленно сползал с лица Романа. Тень литературного родителя выдавала его с потрохами.

Он действительно мечтал написать книгу. Когда-нибудь, когда наберет материал для романа. Потому что был уверен: поэтом можешь ты не быть, но написать роман обязан. Такая у него планида. А планида — это что? Это слово кроссворда, которое нужно угадать. Разгадаешь свое слово, свою простую, вечную истину — помрешь со спокойной душой, не угадаешь — считай, зря прожил жизнь.

Роман словечко свое заветное знал. Или думал, что знал. Только ненадежным оно было, словечко это, скользким да зыбким. В земном бытии не укореняло, скорее наоборот — в облака тянуло, неземной славой манило.