Опасность   ::   Гурский Лев

Если бы не страдальческое выражение лица Куликова, я бы решил, чтоон надо мной издевается: настолько наши разговоры напоминали известный рассказ классика про лошадиную фамилию.

— Конев?… Коровин?… Баранов?…

Павел Валерьевич все отчаяннее мотал головой, как болванчик, и в итоге я вынужден был сдаться.

— Ладно, все, — я пошарил в наружном кармане, достал визитку и вручил ее физику. — Может быть, вдруг вспомните, тогда позвоните — домой или на службу, все равно.

— Непременно, — пообещал Куликов. Он так досадовал на свою отказавшую вдруг память, что махнул рукой и на работающий циклотрон, и на Правила Разговора Интеллигента с Гэбистом. Мне стало жалко старика, я с удовольствием отпустил бы его обратно в его желтый дом — двигать науку. Но у меня остался еще один вопрос, который я обязан был задать.

— Скажите, Павел Валерьевич, — как бы между прочим поинтересовался я, уже неторопливо продвигаясь вместе с Куликовым в сторону проходной, — а вот после того как Фролов ушел на пенсию, вы часто с ним общались?

Куликов, потупившись, признал, что редко. В основном они перезванивались на праздники. Поздравляю — желаю, вот и все общение.

— Ну, а в ближайшие дни, накануне трагедии вы с ним ни о чем не разговаривали? Он вам случайно по телефону не звонил? — спросил я на всякий случай для проформы. Этот дежурный вопрос я должен был задать своему собеседнику с самого начала, и, если оставил его напоследок, то лишь оттого, что почти не сомневался: не звонил.