JК
Зеркало и чаша :: Дворецкая Елизавета
Страница: 439 из 458Видишь, подмигивает тебе! Не забыл!
Князь Волков засмеялся, а Дивина вспоминала, как баюкала в своем зимнем заточении щеночка-волчонка, найденного в сугробе на самом темном донышке года, и не верила — неужели она держала на руках новорожденное солнце! А впрочем, не только для нее этот зимний лес был и темницей, и убежищем. Само солнце ежегодно проходит тот же путь.
— А это все другие мои дети! — Лютомир кивнул на волков, весело резвившихся и игравших, как сытые собаки. — Вон тот, долговязый, — мой старший сынок, Волкомир. Вон те двое — Серогость и Лесава. Вон тот, с рваным ухом, — Волкобой. Уж и драчун, не знаю, что с ним делать! Вон там еще двойняшки — Преград и Преграда. А вот этот толстый, который пятый пирог ест, — самый младший, Волченец. Кстати, запоминай имена. Пригодятся.
— Зачем?
— Затем, что вилы ничего на свете не боятся, кроме одного. — Лютомир сел на траву под березой и жестом пригласил Дивину сесть рядом. — Волка. Если не хочешь, чтобы вила приходила к твоим детям, дай детям имена волков. Одевай их в волчьи шкурки, как Марена солнце в солнцеворот одевает, — она их не найдет, а найдет, так не посмеет подступиться.
— Дети! — Дивина прислонилась спиной к толстому стволу березы и, подняв голову, посмотрела на небо сквозь зеленое кружево ветвей. Отсюда казалось, что само солнце сидит на вершине березы и вот-вот скатится прямо на тебя. — Откуда они возьмутся, если она в вечер свадьбы придет за мной?
— Может, не придет.
Князь Волков засмеялся, а Дивина вспоминала, как баюкала в своем зимнем заточении щеночка-волчонка, найденного в сугробе на самом темном донышке года, и не верила — неужели она держала на руках новорожденное солнце! А впрочем, не только для нее этот зимний лес был и темницей, и убежищем. Само солнце ежегодно проходит тот же путь.
— А это все другие мои дети! — Лютомир кивнул на волков, весело резвившихся и игравших, как сытые собаки. — Вон тот, долговязый, — мой старший сынок, Волкомир. Вон те двое — Серогость и Лесава. Вон тот, с рваным ухом, — Волкобой. Уж и драчун, не знаю, что с ним делать! Вон там еще двойняшки — Преград и Преграда. А вот этот толстый, который пятый пирог ест, — самый младший, Волченец. Кстати, запоминай имена. Пригодятся.
— Зачем?
— Затем, что вилы ничего на свете не боятся, кроме одного. — Лютомир сел на траву под березой и жестом пригласил Дивину сесть рядом. — Волка. Если не хочешь, чтобы вила приходила к твоим детям, дай детям имена волков. Одевай их в волчьи шкурки, как Марена солнце в солнцеворот одевает, — она их не найдет, а найдет, так не посмеет подступиться.
— Дети! — Дивина прислонилась спиной к толстому стволу березы и, подняв голову, посмотрела на небо сквозь зеленое кружево ветвей. Отсюда казалось, что само солнце сидит на вершине березы и вот-вот скатится прямо на тебя. — Откуда они возьмутся, если она в вечер свадьбы придет за мной?
— Может, не придет.