JК
Зеркало и чаша :: Дворецкая Елизавета
Страница: 442 из 458Я возьму тебя в бездны преисподние, где солнце не светит, роса не ложится, где темные реки текут меж невидимых берегов. Там жду тебя я, Велес, сын Сварога, там страдаю и тоскую по тебе, Зарождающая Жизнь...
Голос его плыл по поляне мягкой, чарующей волной, сама фигура его словно выросла, оделась темным мерцающим ореолом, в ней появились глубина и прозрачность, как в небе, когда во время солнечного затмения оно темнеет даже днем. Он стал еще больше, чем был; это уже не был угренский князь Лютомир, это не был даже Князь Волков — в него вошло иное, высшее существо, родственное его природе, но бесконечно превосходящее.
— Венок твой у меня, и как половинкам венка в целое не сойтись, так и тебе от меня не уйти...
В руках его оказался ландышевый венок, он резко рванул его и разорвал пополам. Дева содрогнулась, как подрубленная березка, и едва не упала. А половинки венка разом истаяли в руках Велеса и исчезли, как роса под солнцем.
Он сделал еще шаг, протянул руки, С усилием, словно не помня себя, Младина подняла голову, и в чертах ее прекрасного лица читался всепоглощающий ужас — такой же, какой она сама внушала смертным, ужас, смешанный с восторгом и неодолимым влечением. Голос Велеса сковал и зачаровал ее, манил тем, к чему она стремилась, потому что такова ее природа, и чего ужасалась, потому что возрождению в новом качестве предшествует смерть в прежнем, а смерти своего нынешнего естества боится все живое и неживое.
Велес сделал последний шаг. Ореол темного пламени, окружавший его, слился с жемчужным сиянием Девы.
Голос его плыл по поляне мягкой, чарующей волной, сама фигура его словно выросла, оделась темным мерцающим ореолом, в ней появились глубина и прозрачность, как в небе, когда во время солнечного затмения оно темнеет даже днем. Он стал еще больше, чем был; это уже не был угренский князь Лютомир, это не был даже Князь Волков — в него вошло иное, высшее существо, родственное его природе, но бесконечно превосходящее.
— Венок твой у меня, и как половинкам венка в целое не сойтись, так и тебе от меня не уйти...
В руках его оказался ландышевый венок, он резко рванул его и разорвал пополам. Дева содрогнулась, как подрубленная березка, и едва не упала. А половинки венка разом истаяли в руках Велеса и исчезли, как роса под солнцем.
Он сделал еще шаг, протянул руки, С усилием, словно не помня себя, Младина подняла голову, и в чертах ее прекрасного лица читался всепоглощающий ужас — такой же, какой она сама внушала смертным, ужас, смешанный с восторгом и неодолимым влечением. Голос Велеса сковал и зачаровал ее, манил тем, к чему она стремилась, потому что такова ее природа, и чего ужасалась, потому что возрождению в новом качестве предшествует смерть в прежнем, а смерти своего нынешнего естества боится все живое и неживое.
Велес сделал последний шаг. Ореол темного пламени, окружавший его, слился с жемчужным сиянием Девы.