Страница:
38 из 466
Три тени пели, без голоса и без слов, их песня была в чем-то схожа с унылыми песнопениями старух причитальщиц, но настолько же выше и прекраснее их, насколько созвездие Вещих Вил выше трех сизых светлячков.
...Долго пряли нить Небесные Пряхи, но и ей пришел конец... Старуха тянула нить, Мать мотала на веретено, но настал срок, взяла Дева железные ножницы, отрезала золотую нить, освободила душу от тела... Теперь смотана пряжа, натянуты нити на ткацкий стан, снует проворный челнок — ткут Вещие Вилы рубаху для души, ибо прежняя одежда лежит недвижна и безгласна и не может более служить ей... Омоют Вещие Вилы рубашку в колодце Макоши, развесят на солнечном луче, выбелят белыми облаками. И пойдет душа в чистой одежде по радужному мосту, что ведет в Ирий, там увидит дедов и бабок, там увидит лицо Вечного Отца, сияющее ярче солнца...
Из черных пятен постепенно выступали три женские фигуры в черных одеждах, под широкими покрывалами, на которых играли звездные искры. Первая — сгорбленная старуха — бойко двигала челноком, вторая — рослая, крепкая, как женщина в расцвете сил, — сматывала готовую ткань, а третья — стройная и гибкая, как звонкая молодая березка, — стояла с железными ножницами в руках, чтобы раскроить ткань, сотканную из нити жизни. Ножницы блестели так остро и больно, что хотелось зажмуриться, но Зимобор не знал, открыты ли у него вообще глаза или закрыты, — ранящий блеск притягивал, и не смотреть на него было нельзя.
Ножницы щелкали, три Вещие Вилы склонились головами над работой, сшивая рубашку.
|< Пред. 36 37 38 39 40 След. >|