JК
Золотые апостолы :: Дроздов Анатолий Федорович
Страница: 104 из 235Я, забыв про еду, ошеломленно смотрел на эту "барыню" местной нарезки. Имени медовухи деда Трипуза…
– Во, дают! – Разгоряченный Виталик шлепнулся на стул рядом. – Ладно, Дуня, она в кружке занимается. Но эта твоя журналистка…
Это "твоя" наполнила душу теплом. Я взял бутылку и наполнил чарки.
– За именинницу!
Мы чокнулись и выпили. Он ожесточенно закусил соленым огурчиком. Синяк на его щеке уже начал желтеть.
– Виталий, ты меня прости, пожалуйста. Сам не знаю, что тогда на меня нашло…
– Вот это нашло, – он щелкнул ногтем по бутылке. – Ладно, забыли. Я тоже был хорош…
Мы ударили по рукам. Хватка у него оказалась железной, и я еле сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда он стал мять мою ладонь в своей лапище. Одобрительно кивнув, он отпустил мою руку.
– Был у Ровды?
Я сообразил не сразу. Но потом кивнул. Значит, фамилия милицейского начальника Ровда. Бабоед, Трипуз, Ровда – у обитателей Горки прозвища в прошлом были еще те…
– Что он сказал?
– Велел уезжать отсюда поскорее.
– А ты?
– Сказал, что следователь прокуратуры запретил.
– Правильно! – хлопнул он меня по плечу. Плечо сразу заныло.
– В ответ он пообещал надеть мне наручники.
– Это дудки! – возмутился Виталик. – Я видел это дело. Вины твоей нет никакой, даже если бы и зафиксировали превышение скорости. Есть такое понятие – непреодолимые обстоятельства, – радостно пояснил он, – и любой юрист запросто докажет, что они были.
– Во, дают! – Разгоряченный Виталик шлепнулся на стул рядом. – Ладно, Дуня, она в кружке занимается. Но эта твоя журналистка…
Это "твоя" наполнила душу теплом. Я взял бутылку и наполнил чарки.
– За именинницу!
Мы чокнулись и выпили. Он ожесточенно закусил соленым огурчиком. Синяк на его щеке уже начал желтеть.
– Виталий, ты меня прости, пожалуйста. Сам не знаю, что тогда на меня нашло…
– Вот это нашло, – он щелкнул ногтем по бутылке. – Ладно, забыли. Я тоже был хорош…
Мы ударили по рукам. Хватка у него оказалась железной, и я еле сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда он стал мять мою ладонь в своей лапище. Одобрительно кивнув, он отпустил мою руку.
– Был у Ровды?
Я сообразил не сразу. Но потом кивнул. Значит, фамилия милицейского начальника Ровда. Бабоед, Трипуз, Ровда – у обитателей Горки прозвища в прошлом были еще те…
– Что он сказал?
– Велел уезжать отсюда поскорее.
– А ты?
– Сказал, что следователь прокуратуры запретил.
– Правильно! – хлопнул он меня по плечу. Плечо сразу заныло.
– В ответ он пообещал надеть мне наручники.
– Это дудки! – возмутился Виталик. – Я видел это дело. Вины твоей нет никакой, даже если бы и зафиксировали превышение скорости. Есть такое понятие – непреодолимые обстоятельства, – радостно пояснил он, – и любой юрист запросто докажет, что они были.