Бега (пер. Л.Стоцкая)   ::   Chmielewska Irena-barbara-ioanna

– Давайте отодвинемся, а то ну как станут снова бутылками швыряться, – предостерегающе сказал Юрек. – У меня есть Химена, но если Ровковича не ссадят до конца сезона…

– Почему бутылками? – поинтересовалась Моника Гонсовская.

– А так когда-то уже было. Тогда фавориты отпали, пришел какой-то страшный фукс, и народ потерял терпение. Вопили и грозили кулаками в сторону директорской ложи. Пан Шимон, личность престарелая, светлая ему память, встал тогда у окна и показал жестами, что мы, дескать, тоже проигрались. Жесты были восприняты как издевательство, и в окно полетели пустые бутылки от пива. Выбили стекла, к счастью, вся комиссия тогда сидела у монитора, а не в креслах, поэтому человеческих жертв не было. Толпа стала напирать на двери, а те, кто посильнее, выбирали кресла, чтобы ими драться. Даже вызывали по рупору милицию на помощь. Оказалось, что бунт дальше низов не пошел, на второй этаж не перекинулось, но с того дня техническая комиссия ведет себя мягко и осторожно…

Кошмар быстро прекратился, потому что комиссия выразила протест, это было вывешено на табло и высказано в мегафон. Еще пару минут все спорили, кто выступил с этим протестом, комиссия или жокей, потому что Ровкович, съезжая с дорожек, поднял руку.

– Что-то там с ним сделали, – предполагал Вальдемар. – По башке ударили или что, но старт он принял сразу, а потом стал отставать.

– Никаких штучек не было, – решительно протестовал пан Здись. – Я все время на него смотрел.