Via Dolorosa   ::   Мелконян Агоп

Часто в наших словах кроется такой огромный груз, что они распластываются под его тяжестью, становятся жалким отпечатком, не потокомсообщений, а оголенным страданием. Вы не замечали? Вдруг начинает не хватать слов, ты прекращаешь их поиск, говоришь самые простые, самые необходимые, остальные слова оказываются слишком немощными, чтобы выразить тот ужас, ради которого они и произносятся. Вот так же беседовали и они используя самые обыденные слова, как перед казнью.

- Ты знаешь, как я люблю тебя, - произносит женщина, и я отчетливо понимаю, что, если она сейчас прикоснется к нему, он обуглится, как головешка.

Я знаю, что он не найдет слов для ответа. Все слова давно сказаны. У него их нет, кек нет воздуха в груди, чтобы выдохнуть их, и нет ушей способных их услышать. На этом все кончается, ушедшая из колодца вода обнажает дно. Душа твоя мертва, Дарк.

Мое полуночное подслушивание становится беспредметным, и я возвращаюсь в спальню. Лиза сидит на кровати, поджав колени к подбородку.

- Мы обещали ни о чем не расспрашивать, помнишь? Не расспрашивать ни о чем, что бы ни случилось.

Еще несколько часов бессонницы - и наступает рассвет, безрадостный в своей серости, липкий, как студень.

- Ты что, так и не заснул? - вопрошает Лиза, еще не открыв глаза. Ведь не спал же, на что хочешь поспорю. Я тоже в детстве страдала бессонницей. Потом меня стали пичкать лекарствами, и мне стали сниться сказки. Вот так на сказках я и воспитывалась, Эмиль, поэтому, наверное, меня и считают больной.

- Быстро одевайся, мы уезжаем, - бросаю ей я.