Пьеса для обреченных   ::   Русанова Вера

— Я же, в отличие от тебя, знаю, что говорю, а то: «дрожащая закуска — колбаса»!

— Я думала, что «дорожная»…

И вдруг словно что-то резко и сильно толкнуло меня изнутри. Я села в кровати, силясь поймать, не упустить промелькнувшую мысль.

— О чем мы с тобой только что говорили?

— О колбасе.

— Нет, не то… Закуска… Блэк-джек… Каблук… Сердце мое заколотилось часто-часто, как овечий хвост, от недавней теплой сонливости не осталось и следа.

— Наташка, я сейчас скажу тебе одну вещь. Только не считай меня идиоткой, ладно? — проговорила я, судорожно стискивая руки.

— Ну, это смотря что ты скажешь…

— Не надо, не смейся! Помнишь, я говорила тебе, что где-то уже видела Серого? Говорила, что знаю, как он двигается, но не помню откуда? Такое ощущение обычно бывает, если человека видел или очень давно, или мельком, или что-то мешало…

— Ну и?.. — все так же беззаботно произнесла Наталья, однако мне показалось, что она, как и я, напряглась.

— Так вот. Теперь представь, что у человека коренным образом изменилась походка, а все остальное осталось прежним! То есть ходит он по-другому, приседает по-другому, нагибается по-другому, а вот голову наклоняет по-старому, руками разводит по-старому. Может это запутать, ведь правда?

— Что-то я не очень понимаю, к чему ты ведешь?

— Каблуки! — выдала я со смесью ужаса и торжества. — Каблуки! Что еще так сильно меняет походку женщины?!

— С дуба рухнула? — в ответ заботливо поинтересовалась Каюмова.