JК
Пьеса для обреченных :: Русанова Вера
Страница: 201 из 443Мой телефон вы знаете…
— А свой номер я вам сейчас запишу! — Ольга, аккуратнообогнув меня, вышла в прихожую. Мне немедленно стало дурно при мысли о том, что сейчас она обнаружит пропажу записной книжки и начнет поиски, а после потребует от меня сдать награбленное. Но к счастью, обошлось. В комнату она вернулась с маленьким листочком бумаги для записей, на котором черным маркером был выведен номер телефона.
Я приняла его с благодарностью и, поддерживая диафрагму (а на самом деле, чертову записную книжку), как оперный певец перед выступлением, начала продвигаться в сторону выхода.
— Будьте осторожны, — на прощанье сказала Ольга и подала мне куртку.
— Это вы будьте осторожны. — Мне даже удалось сочувственно улыбнуться. — Вы-то идете что-то выяснять, в чем-то разбираться, а я собираюсь тихо-мирно отсиживаться дома.
Естественно, я врала…
В люберецкой квартире за время моего отсутствия, похоже, никто не побывал. Рыбий нож по-прежнему валялся у самого порога, телефонный аппарат все так же криво висел на стене. Я сняла куртку, расстегнула сапоги и, стараясь ступать бесшумно, а . к посторонним звукам прислушиваться чутко, про-, шла в комнату. И здесь никаких следов чужого присутствия.
Ощущая неимоверное облегчение (как все-таки в последнее время мне мало требовалось для счастья!), я плюхнулась на тахту и прикрыла глаза. По идее, надо было поесть, чтобы не умереть с голоду, а потом спокойно и не спеша, может быть, даже вооружившись бумагой и ручкой, подумать обо всем, что я узнала за сегодняшний день.
— А свой номер я вам сейчас запишу! — Ольга, аккуратнообогнув меня, вышла в прихожую. Мне немедленно стало дурно при мысли о том, что сейчас она обнаружит пропажу записной книжки и начнет поиски, а после потребует от меня сдать награбленное. Но к счастью, обошлось. В комнату она вернулась с маленьким листочком бумаги для записей, на котором черным маркером был выведен номер телефона.
Я приняла его с благодарностью и, поддерживая диафрагму (а на самом деле, чертову записную книжку), как оперный певец перед выступлением, начала продвигаться в сторону выхода.
— Будьте осторожны, — на прощанье сказала Ольга и подала мне куртку.
— Это вы будьте осторожны. — Мне даже удалось сочувственно улыбнуться. — Вы-то идете что-то выяснять, в чем-то разбираться, а я собираюсь тихо-мирно отсиживаться дома.
Естественно, я врала…
В люберецкой квартире за время моего отсутствия, похоже, никто не побывал. Рыбий нож по-прежнему валялся у самого порога, телефонный аппарат все так же криво висел на стене. Я сняла куртку, расстегнула сапоги и, стараясь ступать бесшумно, а . к посторонним звукам прислушиваться чутко, про-, шла в комнату. И здесь никаких следов чужого присутствия.
Ощущая неимоверное облегчение (как все-таки в последнее время мне мало требовалось для счастья!), я плюхнулась на тахту и прикрыла глаза. По идее, надо было поесть, чтобы не умереть с голоду, а потом спокойно и не спеша, может быть, даже вооружившись бумагой и ручкой, подумать обо всем, что я узнала за сегодняшний день.