Пьеса для обреченных   ::   Русанова Вера

До самой двери квартиры мы молчали и только перед тем, как нажать на кнопку звонка, обменялись взглядами.

"Лучше расставить все точки над "и" сейчас, сразу!" — сказали мои глаза, «Я уверена, что точки расставятся именно так, как я говорю!» — ответили глаза Ольги.

Дверь открыла меломанка. Она не казалась особенно расстроенной или печальной, но тем не менее была одета в траур — черную шерстяную юбку, черный свитер и черные чулки с нелепыми рельефными горошинками. Зато тетя Паша, показавшаяся в конце освещенного коридора, откровенно хлюпала носом.

— Женечка! — Она поспешила мне навстречу, тяжело переступая полными ногами с расширенными вздувшимися венами. — Женечка! Несчастье-то у нас какое!

Это что же творится?! Это что же делается?! За что же вам, молодым?!

Ольга едва заметно сморщилась, учуяв густой и кислый запах перегара. Я же торопливо схватила тетю Пашу за руку:

— А что такое? Что случилось? С Наташей, да?

— Да. — Она снова громко хлюпнула. — Умерла наша Наташенька. Умерла! И некому, кроме меня, на ее могилке поплакать!

— Да ладно вам притворяться-то, Господи! — брезгливо бросила меломанка, присевшая на ларь с картошкой. — Не вы ли всего полдня назад все инстанции обегали, узнавали, кому комната достанется?

— А тебе завидно, что не ты первая успела, да?

— Мне незачем спешить. — Меломанкины сухие губы сложились бантиком. — Я же вам русским языком объясняю, Павлина Андреевна: по закону все права на эту жилплощадь принадлежат мне.