Падение Вавилона   ::   Молчанов Андрей

Контуженный мною секретчик, перекособоченный кандалами, замычал и тяжко перевернулся на бок, звякнув осколками моего бывшего замечательного столика.

Я осторожно присел на диван, превозмогая с каждой минутой усиливающуюся боль в груди.

Паршивая это штука - переломанные ребра, хотя и не смертельная. Причиняет большие неудобства, препятствуя глубокому дыханию и резким телодвижениям. И никакими лекарствами тут не поможешь покуда не срастутся косточки, терпи, сопя от большого огорчения...

В дверь позвонили.

- Угу? - спросил я неопределенным голосом из безопасного для возможной пули - удаления от двери.

Некоторое время за дверью молчали. Молчал и я. Наконец последовал озлобленный приказ:

- Паркер, открой...

- Щ-щас! - сказал я по-русски. С издевочкой. - Размечтались!

В дверь кто-то агрессивно ломанулся, но тут послышался далекий голос, что-то изрекший по рации, от двери поспешили прочь удаляющиеся шаги, и - наступила тишина...

Спустя пять минут дверной звонок брякнул вновь.

- Ну? - устало спросил я.

- Толя, это Сергей, открывай, все в порядке...

Я позволил себе совершить рискованный, с точки зрения эсэсовского дедушки Курта, поступок: заглянул в смотровой глазок, откуда порой способна вылететь, долбанув простачка в глаз, пуля...

В сплющенной мутной сфере виднелось лицо Сергея, а за ним, в узком пространстве коридора чернела едва ли не рота полицейских...

Настоящих, понятное дело.

И я открыл замки.