Падение Вавилона   ::   Молчанов Андрей

А что, кстати, у вас с родителями?

- То есть? - испуганно спросил я.

- Где они собираются жить? С вами или в России?

- Я послал им вызов. Пусть приедут, осмотрятся...

Собеседник привстал из-за стола, протянув мне руку.

- Удачи вам, Анатолий... И попрошу вас запомнить: с той же естественной, бесхитростной якобы простотой, с какой вы сейчас обогнули многие острые углы в нашем разговоре, принципиально умолчав о достаточно важных вещах...

- Неправда...

- Правда! Так вот. Поместите, руководствуясь именно этим принципом, в свой, так сказать, отдельный, закрытый файл памяти все случившееся с вами позавчера...

- Это само собой, - уверил я мрачно.

- И учтите: у вас не должно остаться никаких хвостов... Вы понимаете, что я имею в виду.

- Понимаю.

- Тогда прощайте. Да, и отдайте мне документы этого... Генри Райта, кажется?

Родители мои прибыли в Нью-Йорк ясным весенним деньком - прозрачносолнечным, беспечным, предвещающим скорое жаркое лето.

Этот славный нью-йоркский апрель... С его легким утренним холодком, высоким огромным небом, синей океанской тушью и желтыми, в сухой прошлогодней траве, холмами вдоль побережья Кбнбйгб bay...

Я мчался в аэропорт по сухой залитой солнцем трассе, еще не без труда уясняя, что сейчас, ступив на первый, нижний этаж аэрофлотовского терминала, увижу выходящих из дверей таможни родителей...

Неужели такое случится?

И - случилось.

- Просто не верю, что я снова в Америке, - сказала маман, стирая с моей щеки свою губную помаду.