Падение Вавилона   ::   Молчанов Андрей

- Я извиняюсь... - начал я.

- Опять в кино ходили? - последовал ледяной вопрос.

- В туалет...

- Ну-ка выйдем, - обратился ко мне один из офицеров в белом халате, как впоследствии выяснилось - мой лечащий врач.

Вышли.

- Так, Анатолий, - сказал он. - Простой и честный вопрос: сколько тебе надо здесь отлежать?

Голова у солдата, как говаривал наш ротный, - чтобы думать, а мозги - чтобы соображать.

- А сколько можно? - нагло спросил я.

- Двадцать дней гарантирую. Хватит?

- Спасибо, доктор!

- Не все так просто, Толя. Я учусь в академии. И тебе придется переписать очень много конспектов.

- Чем-чем, - сказал я, - но конспектами вы меня не запугаете.

- Почерк у тебя разборчивый, надеюсь?

- Надо - будет каллиграфический!

Кстати, после этих двадцати восхитительных дней у меня на всю жизнь закрепилась способность бегло писать отчетливыми печатными буквами хотя бы и многие страницы любого текста. Как на русском, так и на английском.

Талант, в дальнейшем оказавшийся невостребованным.

Жизнь в госпитале протекала размеренно и сытно.

Вечером, на сон грядущий, в казенном овчинном тулупе и в валенках я отправлялся подышать воздухом, бродя по темным зимним аллеям, где однажды столкнулся с разговорчивым мужчиной средних лет, одетым в хорошую дубленку и в такие же, как у меня, больничные валенки, что выдавали его принадлежность к категории пациентов.