JК
Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I :: Штерн Борис Гедальевич
Страница: 10 из 356Успел крикнуть старику: «Куда прешь, ыбенамать?!», тот ответил: «От черт!», и больше ничего не помнит. В комнате темно, на душе темно. Однажды увидел на свалке под домом старую оконную раму, притащил домой, взял топор и стал самовольно, без увязки с главным архитектором района, рубить окно в Европу с видом на Финский залив в глухой торцовой кирпичной степе, чтоб светлей на душе стало и чтоб был вид на Мадрид.
Люська спросила:
– Сдурел ты, что ли?
Он укоризненно сказал:
– Ведьма ты, ведьма.
И погрозил ей топором. Люська завизжала и исчезла, удрала к соседке Элке Кустодиевой, ушла из его жизии, забыл, как звали. Прорубил проем и подтащил раму, но тут приехали белые санитары и стали мешать работать. Гайдамака бросился на них с топором но-настоящему, и санитары тоже исчезли. Вставил раму, заделал цементом, застеклил, зашпатлевал.
Сел у окна, сорвал бескозырку с бутылки водки и стал смотреть на Финский залив, на Швецию, Данию, на Мадрид. Все было видно. Санитары больше не приходили, зато по их жалобе явился его старый приятель – участковый инспектор Шепилов, живший в этом же доме.
– Что с тобой, Сашко? – спросил Шепилов.
Гайдамака налил Шепилову стакан водки и сказал в рифму:
Вот и водка налита, да какая-то не та.
Как ни пробуешь напиться, не выходит ни черта.
Шепилов все понял: на Гайдамаку снизошел стих. Выпили.
Посмотрели в окно.
– Вид на Мадрид, – сказал Гайдамака.
Люська спросила:
– Сдурел ты, что ли?
Он укоризненно сказал:
– Ведьма ты, ведьма.
И погрозил ей топором. Люська завизжала и исчезла, удрала к соседке Элке Кустодиевой, ушла из его жизии, забыл, как звали. Прорубил проем и подтащил раму, но тут приехали белые санитары и стали мешать работать. Гайдамака бросился на них с топором но-настоящему, и санитары тоже исчезли. Вставил раму, заделал цементом, застеклил, зашпатлевал.
Сел у окна, сорвал бескозырку с бутылки водки и стал смотреть на Финский залив, на Швецию, Данию, на Мадрид. Все было видно. Санитары больше не приходили, зато по их жалобе явился его старый приятель – участковый инспектор Шепилов, живший в этом же доме.
– Что с тобой, Сашко? – спросил Шепилов.
Гайдамака налил Шепилову стакан водки и сказал в рифму:
Вот и водка налита, да какая-то не та.
Как ни пробуешь напиться, не выходит ни черта.
Шепилов все понял: на Гайдамаку снизошел стих. Выпили.
Посмотрели в окно.
– Вид на Мадрид, – сказал Гайдамака.