Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I   ::   Штерн Борис Гедальевич

– Не веришь? – обиделся Сашко и запсиховал: – Мне не веришь?! Что ж ты за поп Гапон такой?! А ну слазь с моего велосипеда!

И мысленно обозвал церковника «козлом».

– Сам ты это животное, от, – ответил отец Павло, читавший мысли на расстоянии. – Верю. Не мельтеши.

Наконец отец Павло сделал три полных круга по Лавре и вот что сказал паломнику:

– Дело вот в чем, – сказал этот либерально-демократический поп, – дело в том, Сашок, что Иисус наш Христос, как ты там ни крути, от, кaк ни философствуйте, c какой стороны ни заглядывай, хоть сзади, хоть спереди, хоть по отцу, хоть по матери, принадлежит к гражданам еврейской национальности, от. И твое оскорбление ему, конечно, не в бровь, а в глаз. Вот если бы он был французом, англичанином или, не дай Бог, русским, то ты мог бы сделать вид на Мадрид, мол, ошибочка вышла с пятой графой, извините. От. А так… Уж и не знаю, что тебе посоветовать. Не зря он промолчал, ох не зря! Мог бы в ответ как-нибудь тебя обозвать. Козлом, от. Или хохлом. Обозвал – и квиты. Понял? А он промолчал, от. Обиделся, значит? Не знаю, не знаю… Придется тебе, Сашок, гореть в геенне огненной, от. Хам ты, Сашок, а хамов нигде не любят, даже там. Так-то, от. Додумался тоже – самого Господа Бога нашего жидом обзывать! Знаешь, что Лев Толстой говорил?

– Не…

– Вот что он говорил, я запомнил: «Ну не странно ли, – говорил Лев Толстой, – что принадлежность к еврейскому племени великих людей вызывает такой болезненный интерес – а не еврей ли он? От.