Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I   ::   Штерн Борис Гедальевич

– Ecoutes, chere… Attendez! [53] Офирянин решил, что эта красотка не понимает по-французски, но по-русски он не мог составить такую сложную фразу. Он опять подышал на перстень и тоже медленно пошел за графиней, перебирая четки из разноцветного жемчуга и сочиняя по-русски что-нибудь попроще, а графиня видела спиной, как негр идет за ней, и слышала его шаги. Черчилля привлекала необъятная кормовая часть графини. Шкипер тихонько свистнул, и ленивый Черчилль решил не взлетать и выстрелил на авось. Отравленная игла попала в правую ягодицу графини, но не вонзилась, а лишь уколола кожу и упала от движения платья.

– Оу! [54] – воскликнула графиня, инстинктивно потерла правую ягодицу и почувствовала на коже припухлость.

– Я хочу тебя… любить, – с запинкой сказал Гамилькар за спиной графини.

Графиня молчала. Ей было больно, жгло ягодицу – будто пчела укусила. Этот негр ее чем-то уколол или ущипнул.

Возможно, это африканский способ ухаживания. Нельзя быть такой недотрогой в такие времена, надо что-то ответить…

– Mais laissez-moi done, monsieur; mais etes-vous fou? – сказала графиня. – Voyez autour de combien jolies demoiselles [55] .

Гамилькар засомневался, правильно ли он употребил последнее слово на "л", – возможно, следовало употребить другое русское слово – то самое слово, на "ы", как учил его Скворцов-Гумилев, но он, кажется, правильно выбрал именно это слово, на "л".