JК
Этот неподражаемый Дживз :: Вудхауз Пэлем Грэнвил
Страница: 148 из 242Короче говоря, мне ничего не оставалось, как бродить по окрестностям, изредка играть в теннис и по мере сил избегать встреч с Бинго.
Последнее являлось необходимым, чтобы не попасть в психушку, потому что любовная трагедия до такой степени выбила несчастного олуха из колеи, что он подкарауливал меня где только мог и начинал плакаться мне в жилетку, изливая свою душу. И когда однажды утром он ворвался ко мне в спальню, я решил пересечь его поползновения в корне. Я ещё выдерживаю, когда он стонет над моим ухом после обеда, и даже после ленча, но во время завтрака - никогда! Мы, Вустеры, сама любезность, но всему есть предел.
- Послушай, друг мой, - сказал я. - Мне известно, что сердце твоё разбито и всё такое, и чуть позже я с удовольствием тебя выслушаю, но:
- Я к тебе не за этим пришёл.
- Нет? Умница!
- Прошлое, - заявил малыш Бинго, - мертво. Не будем больше о нём говорить.
- Не будем.
- Моя душевная рана так глубока, что она никогда не заживёт, но я не скажу об этом ни слова.
- И не надо.
- Я не стану обращать на неё внимания. Я о ней забуду.
- Так держать!
Я давно не слышал, чтобы он говорил так разумно.
- Я пришёл к тебе, Берти, - продолжал он, выуживая из кармана листок бумаги, - с деловым предложением. Хочешь рискнуть?
В жилах всех Вустеров течёт горячая кровь, и в чём их нельзя упрекнуть, так это в отсутствии спортивного духа. Я отложил недоеденную сосиску в сторону и выпрямился.
- Говори, - сказал я. - Я весь внимание.
Последнее являлось необходимым, чтобы не попасть в психушку, потому что любовная трагедия до такой степени выбила несчастного олуха из колеи, что он подкарауливал меня где только мог и начинал плакаться мне в жилетку, изливая свою душу. И когда однажды утром он ворвался ко мне в спальню, я решил пересечь его поползновения в корне. Я ещё выдерживаю, когда он стонет над моим ухом после обеда, и даже после ленча, но во время завтрака - никогда! Мы, Вустеры, сама любезность, но всему есть предел.
- Послушай, друг мой, - сказал я. - Мне известно, что сердце твоё разбито и всё такое, и чуть позже я с удовольствием тебя выслушаю, но:
- Я к тебе не за этим пришёл.
- Нет? Умница!
- Прошлое, - заявил малыш Бинго, - мертво. Не будем больше о нём говорить.
- Не будем.
- Моя душевная рана так глубока, что она никогда не заживёт, но я не скажу об этом ни слова.
- И не надо.
- Я не стану обращать на неё внимания. Я о ней забуду.
- Так держать!
Я давно не слышал, чтобы он говорил так разумно.
- Я пришёл к тебе, Берти, - продолжал он, выуживая из кармана листок бумаги, - с деловым предложением. Хочешь рискнуть?
В жилах всех Вустеров течёт горячая кровь, и в чём их нельзя упрекнуть, так это в отсутствии спортивного духа. Я отложил недоеденную сосиску в сторону и выпрямился.
- Говори, - сказал я. - Я весь внимание.