Ёксель-моксель   ::   Прокопьев Сергей

Да не в мышиный глаз площадью, как у свояка. У того, конечно, жаркая — ничего не скажешь. В любой мороз с двух охапок дров раскочегаривается, аж волосы трещат. Только париться в ней без асбестовых трусов и бронежилета — это как на минном поле танцевать. Куда ни повернешься, задница в печку упирается. Из железа сваренную.

У Петра Егоровича на всю оставшуюся жизнь красота правой полужопицы шрамом обезображена. «Скорую» в предбанник вызывали. Конечно, бдительность у нашего парильщика в момент жаркого соприкосновения с раскаленным боком печки была на 200 граммов водки понижена, но что это за баня, если нельзя стакан-другой дернуть в охотку?

Врач «скорой» женщина попалась.

— Че ты заробел, как девица? — Петру Егоровичу говорит, который застеснялся сразу обнародовать ожог из штанов. Дескать, дайте, доктор, лекарство, сам намажу. — У меня, — хихикает врачиха, — по субботам обычное дело диагноз: банное поджаривание филейного агрегата. Сегодня второй случай. Все жду, — съехидничала, — когда кто-нибудь из вас переднюю часть задницы подпалит.

Поэтому Петр Егорович строил баню «пять на шесть» по внешнему периметру. В парной предусматривал стопроцентную технику безопасности для передней и задней части. В предбаннике планировалось пару кроватей полнометражных и стол поставить. Парься, ешь-пей, горизонтально отдыхай в усладу.

У брата под Красноярском такая баня. Они с женой могут всю субботу в ней провести.