Ёксель-моксель   ::   Прокопьев Сергей

Шарообразный, как ядро, коричневый со светлыми прожилками каменюка, гневной рукой пущенный, угодил в туалет, тот загудел обиженным колоколом на всю округу. Петр Егорович готов был разорвать свояка. Из-за него красота мягкого места испорчена, еще и деньги накрылись — ищи теперь ветра в поле от этих ворюг. Совсем для других целей подобранный на осененном елями берегу камень круто вошел в парник и накрыл всей тяжестью заматеревший под солнцем снарядообразный огурец-семенник. Широким веером вылетел из-под толстой кожуры несостоявшийся урожай будущего года.

Жена Петра Егоровича, приседая с каждым броском, наблюдала картину разрушительного камнепада из окна.

— Сволочи! — жутко кричал Петр Егорович, запуская в любовно взращенную огородину камни. — Ворье! Продажные твари!

Ругал и расхитителей, и милицию, которая ловит не тех, кто миллиарды загребает, а всякую мелочевку.

Голодать бы Петру Егоровичу грядущей зимой: камней привез с запасом — четыре ведра, но, схватив очередной, слишком рьяно размахнулся, в поясницу ударила резкая остеохондрозная боль. Что и спасло огород от стихийного бедствия.

…Через год Петр Егорович поднатужился и купил новый сруб. Уже подвел баню под крышу, полы начал стелить, а тут переполюсовка как снег на голову. Надо бы подналечь да закончить к зиме стройку, а кому хочется зря напрягаться?

Погоды в тот сентябрь на загляденье были. Теплынь… Облака по небу… В самом верху изогнутые перистые застыли, пониже кучевые проплывают… Благодать… То и дело пили со свояком на крылечке недостроенной бани пиво, о переполюсовке беседовали.