Листопад   ::   Никонов Александр

И никогда в этих легендах отцы никого не насилуют, не грабят, не нажираются, и не блюют. Потому что это наши славные предки.

- Чего ты взъелся на Таранского? В конце концов, идет война. Не любишь его, ну и не люби тихо, как все.

- Чего взъелся? Харьков не могу забыть... Это ж не война, это конец света какой-то.

- Ладно, - Козлов вздохнул и примирительно поднял руки. - Все. Давай допьем - и к мадам Желябовой.

- Нет, не пойду.

- Что так?

- Устал сегодня.

- Чудак, отдохнешь как раз.

- Нет, к черту. Возьму лучше еще бутылку и пойду к себе пить. А Желябову... К Желябовой завтра. Сегодня настроения нет, поручик. Не хочу сегодня. К дьяволу вас с вашей Желябовой...

- Я ошибся, назвав тебя давеча некрофилом за эти гербарии. Ай-ай, ты же самый обыкновенный лирик, поэт. Весьма эмоциональный человек. Ну признавайся, Николай Палыч, небось стихи пишешь?

- Пишу, пишу, - буркнул Ковалев.

x x x

"Наши взяли Орел.

Неужто и впрямь скоро переезжать? Может, в сам Орел? Как пойдет наступление. Какие ужасы мы там найдем? Что стало с городом? Неужели я увижу то же, что в Харькове?

Я не могу забыть Харьков. Мы взяли город в июне, за неделю до Царицина. Я был в комиссии по расследованию большевистских злодеяний.

Застенки ЧК. Изуродованные трупы, куски тел, содранная кожа, кровь на стенах, рассказы свидетелей. Мясная фабрика. Все это зафиксировано в документах. Все это показано европейским газетчикам. Сфотографировано. Запротоколировано. На века.