Парадоксы мистера Понда   ::   Честертон Гилберт Кийт

И как раз в ту минуту, когда Питт-Палмер поднес к губам свою чашку, Кроум резко вскочил, и голос его хлестнул нас, как удар бича.

- Не пейте, джентльмены! - крикнул он. - Кофе отравлен!

- Черт знает что! - перебил Уоттон. - Совсем другой рассказ! Гэхеген, вы уверены, что это было наяву? Наверно, начитались старых журналов, и в голове у вас все перепуталось. Кто из нас не читал рассказов об отравлениях!

- В данном случае все кончилось куда более странно, - спокойно сказал Гэхеген. - Все мы, конечно, застыли на месте, словно каменные статуи. Только молодой Питт-Палмер встал - на его холодном, строгом лице не было и тени волнения - и спокойно сказал: "Простите. Я не хочу, чтобы мой кофе остыл". Он залпом осушил свою чашку, и, клянусь Богом, лицо его немедленно почернело, точнее, оно прошло гамму каких-то жутких оттенков; он страшно захрипел и рухнул на пол.

Конечно, мы не поверили своим глазам. Но венгерский ученый был доктором медицины; кроме того, вызвали местного врача, и он тоже констатировал смерть.

- Вы хотите сказать, - перебил Уоттон, - что врачи признали отравление?

Гэхеген покачал головой.

- Я хочу сказать, - повторил он, - что они признали смерть.

- От чего же он умер, если отравления не было?

- Он умер от удушья, - сказал Гэхеген и нервно вздрогнул. Несколько минут все молчали. Наконец Уоттон проговорил:

- Я ничего не понимаю. Кто отравил кофе?

- Никто. Кофе не был отравлен, - ответил Гэхеген.