Прийдите, любящие   ::   Лу Серж

- Вова закрыл глаза, помотал головой, снова открыл. - Ну? - Вова! Не так мы живем, понимаешь? Надо - в согласии с ними, надо прислушиваться к ним! Понимаешь? Они же здесь, внутри нас! - Кто? - Мертвые! Смерть внутри нас, понимаешь? - Нет, - ответил Вова. - Чего - нет? - опешил Ковалев. Вова сосредоточенно поглядел прямо в стену. - Ничего нет. - Постой... Ты, гад, пьяный просто - не соображаешь. А это же главное. Надо, в общем, любить. Любить их всех. Жалеть! Понимаешь? Всех-всех! Любить и жалеть! - Всех? - Да-да, всех! - Во! - Вова показал Ковалеву фигу. - Ну, ты и гад, - огорчился Ковалев. - Ни черта ты не понял. Гад ты, Щепочкин. - Это в каком... как его... аксепте? - Ну, не вообще. А вот сейчас ты гад. Здесь и сейчас. На кухне. - Гы-ым... - глубокомысленно промычал Вова. - Тут, это, надо подумать. Не с наскоку же решать. Не с плеча... Закрыл глаза и повалился на пол, головой - под раковину. Ковалев разогнулся. Ему было жалко Вову, жалко генерала, и всех, всех людей вообще. Навернулась пьяная слеза и Ковалев вытер ее одним пальцем. - Нельзя же так жить, боже мой, нельзя... Мы же здесь все душевнобольные. Все...

Он подошел к окну, сел на подоконник. Уже светало. Зажигались окна. Люди выходили из подъездов, торопились. Некоторые тащили за собой детей. Все - невыспавшиеся, темные, с замороченными головами, больные. - Эх, люди-люди... Бежали к трамвайной остановке. В воздухе висела морось, предметы казались слегка размытыми. Сыро, холодно и паскудно. - Эх, люди-люди... Эх, жизнь собачья...