JК
Пауки :: Словин Леонид
Страница: 64 из 360Звонила в дверь. Мы разговаривали.
«Всех наших женщин местные считают проститутками..»
Она уверяла, что израильтяне, общаясь с нами, держат фиги в карманах. Кто знает, чем оно руководствовалась.
— Записка тебе…
Рут показала на пол под дверью. К двери был подложен кусок картона. Как я мог не учесть этот вполне цивилизованный вариант.
«Известный вам документ положите под ведро у мусорного бака во дворе…»
Или:
«…Оставьте в почтовой ящике между семью и восемью. Иначе — разочарование в семенной жизни. Заранее благодарны!»
Израильские почтовые ящики мельче наших, и письма торчат из них не менее чем на треть. Не говоря о газетах. Отсюда — оригинальная доставка.
Я поднял картон и что-то еще продолжал говорить, а глаза уже вперились и кусок картонной коробки от фирменной пиццы. Коробки эти с товарными знаками «Пиканти» в изобилии валялись вокруг дома.
Текст послания оказался короткий, исполненный крупными печатными буквами:
«У чувака было 5000 баксов. Верни быстро. Понял?»
Я спрятал письмо.
«Чувак…»
В Москве этим словом не пользовались сто лет! Рут следила за мной. Она наверняка прочла цидульку.
—И еще вот это…
На косяке виднелся крохотный бурый мазок. Надо было иметь воистину соколиный глаз, чтобы его заметить.
— Это кровь!
— Действительно…
— Местные тебе никогда ничего не укажут. У них это не принято!..
— Спасибо, Рут. Как ты?
— Нормально.
«Всех наших женщин местные считают проститутками..»
Она уверяла, что израильтяне, общаясь с нами, держат фиги в карманах. Кто знает, чем оно руководствовалась.
— Записка тебе…
Рут показала на пол под дверью. К двери был подложен кусок картона. Как я мог не учесть этот вполне цивилизованный вариант.
«Известный вам документ положите под ведро у мусорного бака во дворе…»
Или:
«…Оставьте в почтовой ящике между семью и восемью. Иначе — разочарование в семенной жизни. Заранее благодарны!»
Израильские почтовые ящики мельче наших, и письма торчат из них не менее чем на треть. Не говоря о газетах. Отсюда — оригинальная доставка.
Я поднял картон и что-то еще продолжал говорить, а глаза уже вперились и кусок картонной коробки от фирменной пиццы. Коробки эти с товарными знаками «Пиканти» в изобилии валялись вокруг дома.
Текст послания оказался короткий, исполненный крупными печатными буквами:
«У чувака было 5000 баксов. Верни быстро. Понял?»
Я спрятал письмо.
«Чувак…»
В Москве этим словом не пользовались сто лет! Рут следила за мной. Она наверняка прочла цидульку.
—И еще вот это…
На косяке виднелся крохотный бурый мазок. Надо было иметь воистину соколиный глаз, чтобы его заметить.
— Это кровь!
— Действительно…
— Местные тебе никогда ничего не укажут. У них это не принято!..
— Спасибо, Рут. Как ты?
— Нормально.