Рассказы о литературном институте   ::   Белокопытов Александр

Таня соглашается, действительно, у них в Англии пьют более аккуратно,но пьяницы тоже есть, правда, мало, а немцев она за их высокомерие и лающий язык сама не любит.

- Они ж фашисты! - вносит ясность Витя.

- А Гете?! - возмущается Маша и надувает щеки.

Она, пожалуй, права. Против Гете - не попрешь. И Витя прав, по-своему, но прав. Я с ним согласен, эти герр Гансы и фрау Эльзы ребята еще те. Я разливаю водку и спешу объявить перемирие:

- За дружбу!

Какое хорошее слово "дружба", ей-Богу. Бутылка опустела. Маша взяла ее и посмотрела в горлышко, как в подзорную трубу.

- Нету, - говорит, - ни фига.

- Ни фьи-га? - спрашивает Таня по-русски и удивленно смотрит на всех.

- Ни фига! - подтверждает Маша, складывает пальцы в кукиш и вертит им перед ее носом.

Праздник закончился, не успев начаться. Как грустно, как обидно! Вот, пришли к нам в гости умные, добропорядочные девушки, одарили подарками, а мы, честные и отзывчивые ребята, даже не можем их таким же образом отблагодарить. А это не по-товарищески. Это позор на всю оставшуюся жизнь. Закончилась водка, но ведь не закончилась жажда общения и познания. Обращаюсь я к закадычному товарищу:

- Надо, Витя, поддержать огонь в топке, выставлять ответную с нашей стороны, а то неудобно получается, не по-русски, они к нам со всей душой, а мы, как мальчиши-плохиши с тобой, хотим в трамвае на халяву проехать.

А Витя смотрит на меня чистыми, беззаветными глазами, - он душой и внешностью - настоящий славянин, только застенчивый от природы, - и молчит.