Рассказы о литературном институте   ::   Белокопытов Александр

- Я - Уильям Батлер Йейтс! - Кричит громко, чтоб все слышали.

Йейтс - любимый его поэт.

Я тогда не растерялся и тоже ему закричал, заорал даже, так его веселость и бесшабашность меня воодушивила.

- А я - Жозе Мария де Эредиа, понял! - и потише добавил, а то народ уже оглядываться стал: - И еще - Габриеле Д, Аннунцио! - чтоб уж полный список был. Этих поэтов он тоже уважает. Чтоб ему со всем Йейтсом деться некуда было. Помахал ему кулаком и пошел восвояси... Очень мне грустно стало.

Так мое пальто к Ивану Бессонову перешло, по наследству.

А уж куда он его дел? Не знаю... Может, и ноги о него вытер, а может, и на помойку выбросил...

Мы, когда в общежитии жили, вещами часто делились и друг другу дарили. Бессонов, когда институт закончил и домой в Мурманск уезжал, мне пиджак кожаный оранжевый подарил, только я в него никак влезть не мог и застегнуться, сильно он узкий оказался, а я ему - шапку громадную собачью, чтоб он у себя в Мурманске не замерз и не зачах. Ваня любил это слово "не зачах" вслух произносить, смаковать, и в стихотворениях использовать... Нравилось оно ему.

Месяца два еще поработал он у Никитских ворот, поторговал книгами - и исчез... Потом Андрей Эдоков - его названный брат - сказал мне, что это он Ваню в Мурманск отправил... Купил ему билет, чтоб он только домой уехал. Сказал, что он себя совсем непредсказуемо стал вести... То у него - пиво, то - бабы, а то - несколько раз подряд в милицию загремел... Вот он и отправил его от греха...