Стендинг или правила приличия по Берюрье   ::   Сан-Антонио

Да, в тот вечер у Франсиса мне хотелось заплакать. Я думал о том, что разрабатывалось в колдовских лабораториях в Москве, Вашингтоне, Пекине или, может быть, в других местах. О симпатичных атомах с нейтронной начинкой. Они взорвутся с адским треском и сметут все живое, как это случилось в Хиросиме, на которую психи сбросили бомбу, воспользовавшись идиотским предлогом, что это была война. Людей можно сделать заново, но Лувр? Ни за что! Вы слышите? Ни за что! Вдумайтесь в эти три коротких слова и бойтесь, братья мои! Когда больше не будет нашего Генерала и его адъютантов, которые могут предотвратить беду, и когда убьют Лувр, придется перепахивать Париж, парни. И засаживать его соснами, льежскими дубами, березами и плакучими ивами, то есть превратить его в лес, как это было до прихода галлов, а затем, забыть о нем…

Вот о чем я думаю, преследуя Долоросов.

Неожиданно они притормаживают на обочине шоссе. Они засекли меня! С невозмутимым видом я проезжаю мимо. В зеркало заднего вида я вижу, как из машины вышла жена и вошла в колбасную лавку. Я проезжаю еще немного вперед и сворачиваю в тупик. Я разворачиваюсь и ставлю машину носом к дороге. Меня загораживает какой-то грузовик. Я высовываю наружу свое загримированное лицо и жду. Толстый посапывает, как паровая турбина. В этот раз я полон уверенности, что иду по верному следу. Пахнет дичью. Но ждать слишком долго не следует, иначе от нее потянет душком. Ситуация, кажется, проясняется.