JК
Переезд :: Сименон Жорж
Страница: 70 из 151Если разразится гроза, я встану и закрою, — ответил он, сам так не думая, ибо даже гроза не разбудила бы его жену.
— Спокойной ночи, Эмиль.
Была ли та, другая, уже в своей постели за перегородкой? Была ли она занята чтением детектива при свете ночника — почему-то он воображал себе, что это именно розовый свет?
Он также воображал себе комнату, весьма отличную от их собственной, очень широкая низкая кровать, покрытая атласом, глубокое кресло, хрупкая мебель из древесины с шелковистым отливом. Он был готов поспорить, что телефон там белый, а на полу лежит светлый ковер.
На сей раз он не пытался бороться со сном. Его мозг работал помимо воли.
Была ли она темноволосой, как увиденный ими в окне мальчик, или к некоему «восточному» типу относился мужчина.
Была ли она тоже упитанной?
Эти образы не соотносились с голосами. Мужской голос, всегда немного ироничный, не отличался особой мягкостью, и казалось, что этот человек привык скорее повелевать, а не мечтать.
— Уолтер!
Это была она, совсем близко от перегородки, значит — в своей постели. Она зовет два раза, три, все больше повышая голос, но мальчик не слышит ее в своей комнате из-за музыки.
Эмиль «чувствовал» ее: вот она нащупывает носками ног свои шлепанцы, удаляется, идет разговаривать с сыном — ибо он мог приходиться ей только сыном, — и музыка внезапно прекращается.
Ее долго не было, и он узнал, что она снова легла, когда хлопнула дверь, а затем заскрипела кровать.
— Спокойной ночи, Эмиль.
Была ли та, другая, уже в своей постели за перегородкой? Была ли она занята чтением детектива при свете ночника — почему-то он воображал себе, что это именно розовый свет?
Он также воображал себе комнату, весьма отличную от их собственной, очень широкая низкая кровать, покрытая атласом, глубокое кресло, хрупкая мебель из древесины с шелковистым отливом. Он был готов поспорить, что телефон там белый, а на полу лежит светлый ковер.
На сей раз он не пытался бороться со сном. Его мозг работал помимо воли.
Была ли она темноволосой, как увиденный ими в окне мальчик, или к некоему «восточному» типу относился мужчина.
Была ли она тоже упитанной?
Эти образы не соотносились с голосами. Мужской голос, всегда немного ироничный, не отличался особой мягкостью, и казалось, что этот человек привык скорее повелевать, а не мечтать.
— Уолтер!
Это была она, совсем близко от перегородки, значит — в своей постели. Она зовет два раза, три, все больше повышая голос, но мальчик не слышит ее в своей комнате из-за музыки.
Эмиль «чувствовал» ее: вот она нащупывает носками ног свои шлепанцы, удаляется, идет разговаривать с сыном — ибо он мог приходиться ей только сыном, — и музыка внезапно прекращается.
Ее долго не было, и он узнал, что она снова легла, когда хлопнула дверь, а затем заскрипела кровать.