Страница:
147 из 211
Вначале Гуляйбабка, затем Чистоквасенко, Трущобин, обозники, солдаты личной охраны, потом Гуляйбабка весь этот "причес" забраковал и попросил сделать построже "пробор".
Склонив виновато голову, Прохор терпеливо молчал, но, когда о его поступке заговорили снова, не выдержал и протянул руки к сидящим на лужайке:
- Братцы! Да что ж вы так? Безжалостно, наотмашь. Посочувствуйте, войдите в положение. Одинок. Бобыль. А тут такая женщина!.. Копна сена. Жаворонок, чтоб ему, над головой...
- К чему жаворонок? Жаворонок тут ни при чем. Бутыль сивухи тебя подвела. И про коней забыл.
- И сивуха, конечно. Был такой грех. Раскондобило, развезло... Но я не нарочно. С добрых побужденьев, вот Христос. За сговор пил.
- Какой сговор? С кем? За что? - уцепился за слово начальник личной охраны, весь подавшись вперед.
- Да не пужайся, чертов скоба, - ругнул Прохор. - Язык те вон, коль подумал плохое. Бабенке я слово дал вернуться, коль останусь в живых.
- "Вернуться"! Вы видали брата из сказки про царева солдата? - кивнул на кучера Гуляйбабка. - Да вы же были в таком угаре, что наверняка не помните, как ее звать и с какой она деревни.
- Не обижайте, сударь. Я все помню, как башмаки свои. Звать ее Матрена, а живет она в деревне... в деревне, - пытаясь вспомнить, Прохор потер потный лоб, но не тут-то было.
|< Пред. 145 146 147 148 149 След. >|