JК
Воспоминания о балете (сборник рассказов) :: Покровский Александр Михайлович
Страница: 4 из 7Запомни: существует только твоя семья… Флот России, лейтенант, — явление драматическое и удивительное…
Флот оболган газетными щелкоперами, придворными проститутками, блюдолизами и шутами…
Флот унижен официальными сводками, обезличен, замазан, затерт, выпихнут крутыми ягодицами государственных мерзавцев на обочину империи и понукаем. И если армия — падчерица у государства, то флот — ее пащенок, пинками ему укажут на его место…
Флот бесправен — окрики, угрозы, истерия, втаптывание, уничтожение по капле. Обезличка возведена в ранг принципа. Ты не принадлежишь себе. Тебя просто нет, лейтенант, нет! Офицер продан на двадцать пять лет. Это государственный крепостной! Вещь! Штатная единица! Это галерник, обвехованный со всех сторон; это великий немой, он уже издает звуки, но еще не ясно, какие; он возмущен, но пока не понятно, чем. Для него существует один свет в окошке — дмб [3] , ну, еще перевод, может быть… Есть еще уход в запас через суд офицерской чести, но чести на флоте нет, а значит, и суда нет, есть отвратительная комедь, где ты — главный скоморох.
Свободен в пределах веревки. Иногда вешаются. Так происходит естественный отбор — службе-кобыле нужен сильный самец.
Мичман на флоте — это рабочая скотина. С ним можно сделать что угодно. При нем не церемонятся. Перед нижним можно даже раздеться, как перед платяным шкафом. Из матроса медленно, но верно выдавливается человек, выдавливается всем тем хаосом и кошмаром, в котором существует флот. Искалеченная психика вернувшегося с флота парня называется возмужанием, а всей этой мерзости присвоено звание «большой школы жизни»…
Человека на флоте нет! Есть люди для железа. И железо каждый день. Оно глупое, лейтенант, оно тебя высосет. Подотрутся и выкинут.
Флот оболган газетными щелкоперами, придворными проститутками, блюдолизами и шутами…
Флот унижен официальными сводками, обезличен, замазан, затерт, выпихнут крутыми ягодицами государственных мерзавцев на обочину империи и понукаем. И если армия — падчерица у государства, то флот — ее пащенок, пинками ему укажут на его место…
Флот бесправен — окрики, угрозы, истерия, втаптывание, уничтожение по капле. Обезличка возведена в ранг принципа. Ты не принадлежишь себе. Тебя просто нет, лейтенант, нет! Офицер продан на двадцать пять лет. Это государственный крепостной! Вещь! Штатная единица! Это галерник, обвехованный со всех сторон; это великий немой, он уже издает звуки, но еще не ясно, какие; он возмущен, но пока не понятно, чем. Для него существует один свет в окошке — дмб [3] , ну, еще перевод, может быть… Есть еще уход в запас через суд офицерской чести, но чести на флоте нет, а значит, и суда нет, есть отвратительная комедь, где ты — главный скоморох.
Свободен в пределах веревки. Иногда вешаются. Так происходит естественный отбор — службе-кобыле нужен сильный самец.
Мичман на флоте — это рабочая скотина. С ним можно сделать что угодно. При нем не церемонятся. Перед нижним можно даже раздеться, как перед платяным шкафом. Из матроса медленно, но верно выдавливается человек, выдавливается всем тем хаосом и кошмаром, в котором существует флот. Искалеченная психика вернувшегося с флота парня называется возмужанием, а всей этой мерзости присвоено звание «большой школы жизни»…
Человека на флоте нет! Есть люди для железа. И железо каждый день. Оно глупое, лейтенант, оно тебя высосет. Подотрутся и выкинут.