JК
Белый туман :: Рединг Жаклин
Страница: 312 из 347Обернувшись к воротам, служившим выходом из парка, она вдруг заметила чью-то фигуру, которая медленно направлялась по тропинке в ее сторону. Судя по ее виду, то была женщина, однако с такого расстояния Френсис не могла разглядеть ее лица. Вместе с тем в ее походке, в самом облике присутствовало нечто очень знакомое, что сразу напомнило ей о…
В течение нескольких минут Френсис стояла, не сводя глаз с приближавшейся женщины, и с каждым мгновением волнение в ее груди все нарастало. Френсис спрашивала себя, не грезит ли она наяву.
— Здравствуй, мама.
При первых же звуках знакомого голоса дочери Френсис уже не пыталась сдержать слезы. Она выронила из рук плед и тихо заплакала, открыв объятия навстречу подошедшей Элинор.
— О, моя дорогая, дорогая доченька! — произнесла она, поглаживая руки Элинор и крепко прижимая ее к себе. — Мне так тебя не хватало!
— А мне — тебя.
Френсис на мгновение отстранилась от нее, чтобы взглянуть на дорогое ей лицо, которое она уже почти отчаялась когда-либо увидеть снова. Элинор заметно переменилась. Теперь она выглядела старше, мудрее. От прежнего юного азарта не осталось и следа. Френсис грустно покачала головой:
— Элинор, мне так жаль, что я причинила тебе столько боли!
— Я знаю, мама. — Элинор смахнула слезинку с материнской щеки одним движением своего затянутого в перчатку пальца. — И я тоже очень сожалею о том, что покинула вас, не предупредив никого о том, куда я направляюсь.
В течение нескольких минут Френсис стояла, не сводя глаз с приближавшейся женщины, и с каждым мгновением волнение в ее груди все нарастало. Френсис спрашивала себя, не грезит ли она наяву.
— Здравствуй, мама.
При первых же звуках знакомого голоса дочери Френсис уже не пыталась сдержать слезы. Она выронила из рук плед и тихо заплакала, открыв объятия навстречу подошедшей Элинор.
— О, моя дорогая, дорогая доченька! — произнесла она, поглаживая руки Элинор и крепко прижимая ее к себе. — Мне так тебя не хватало!
— А мне — тебя.
Френсис на мгновение отстранилась от нее, чтобы взглянуть на дорогое ей лицо, которое она уже почти отчаялась когда-либо увидеть снова. Элинор заметно переменилась. Теперь она выглядела старше, мудрее. От прежнего юного азарта не осталось и следа. Френсис грустно покачала головой:
— Элинор, мне так жаль, что я причинила тебе столько боли!
— Я знаю, мама. — Элинор смахнула слезинку с материнской щеки одним движением своего затянутого в перчатку пальца. — И я тоже очень сожалею о том, что покинула вас, не предупредив никого о том, куда я направляюсь.