JК
Безмолвная честь :: Стил Даниэла
Страница: 307 из 394Но Хироко никто не навещал, и она, похоже, не собиралась замуж.
Пока они тихо сидели рядом, беседуя о родственниках в Японии, Тами зашевелилась и заплакала. Ей стало так плохо, что врач решил послать за Таком и Рэйко, и Тадаси вызвался привести их.
Они прибежали в лазарет и долгие часы провели сидя у постели Тами. К утру она крепко заснула, а жар неожиданно спал. Это было чудо, не поддающееся объяснению. Тами проболела дольше, чем кто-либо в лагере, и все-таки выжила. Сидя рядом с ней, отец всхлипывал и целовал ручонку девочки, благодарный богам за то, что ее пощадили. Он так обессилел, что Хироко пришлось отвести его домой, а Рэйко осталась с дочерью. Но как только Хироко привела дядю домой и уложила его, она поняла: с ее малышом что-то неладно. Она оставила Тойо с Салли. Лоб малыша был горячим, он вертел головой и плакал. А когда Хироко попыталась накормить его, то ребенок, вместо того чтобы жадно присосаться к груди, как делал обычно, отвернулся и снова заплакал, словно чувствуя боль.
— Давно это началось? — спросила Хироко у Салли, но девушка-подросток только пожала плечами и заявила, что еще ночью с ним все было в порядке. — Ты уверена? — переспросила Хироко, и Салли призналась, что ничего не может сказать. Она думала, что Тойо спит, и не подходила к нему.
Хироко с трудом сдержалась, чтобы не ударить Салли. Подхватив ребенка, она бросилась в лазарет. В четыре месяца Тойо был еще слишком мал, чтобы пережить менингит.
Пока они тихо сидели рядом, беседуя о родственниках в Японии, Тами зашевелилась и заплакала. Ей стало так плохо, что врач решил послать за Таком и Рэйко, и Тадаси вызвался привести их.
Они прибежали в лазарет и долгие часы провели сидя у постели Тами. К утру она крепко заснула, а жар неожиданно спал. Это было чудо, не поддающееся объяснению. Тами проболела дольше, чем кто-либо в лагере, и все-таки выжила. Сидя рядом с ней, отец всхлипывал и целовал ручонку девочки, благодарный богам за то, что ее пощадили. Он так обессилел, что Хироко пришлось отвести его домой, а Рэйко осталась с дочерью. Но как только Хироко привела дядю домой и уложила его, она поняла: с ее малышом что-то неладно. Она оставила Тойо с Салли. Лоб малыша был горячим, он вертел головой и плакал. А когда Хироко попыталась накормить его, то ребенок, вместо того чтобы жадно присосаться к груди, как делал обычно, отвернулся и снова заплакал, словно чувствуя боль.
— Давно это началось? — спросила Хироко у Салли, но девушка-подросток только пожала плечами и заявила, что еще ночью с ним все было в порядке. — Ты уверена? — переспросила Хироко, и Салли призналась, что ничего не может сказать. Она думала, что Тойо спит, и не подходила к нему.
Хироко с трудом сдержалась, чтобы не ударить Салли. Подхватив ребенка, она бросилась в лазарет. В четыре месяца Тойо был еще слишком мал, чтобы пережить менингит.